— Я же не отказываюсь! – Наконец отвечаю ей. – Но не Рома, мам! В конце-то концов, он взрослый мужик! Как мы с Тори должны жить с ним под одной крышей!?

— Вот именно что мужика этому дому и не хватало. Не в обиду, конечно, Лекси.

— Да мне и своего дома хватает с Ксюшей... – Отвечает брат, нисколько не обидевшись.

— Вот-вот! У каждого свой быт, а твой, Альба, совсем по швам трещать начал! – Плеча вдруг касается её рука.

Оборачиваюсь, смотрю в бездонные синие глаза... У брата такие же, а у меня вот папины. Да и вообще Лекси в нее пошел, только рост взял от отца да голос...

— Мам, это ерунда какая-то. Как я это всё должна Виттории объяснить? "Дочь, знакомься. Это Роман Андреевич. Взрослый бородатый дядька в каких-то наколках, который теперь будет жить с нами! Люби и радуйся!" — так что ли!?

— Борода у него, между прочим, красивая. Да и сам он воон какой сильный, с выправкой, да и плечи широкие, грудь-загляденье — одним словом, мужчина в самом соку. И это не наколки, а вполне красивые татуировки... – Выдает мама, искренне улыбаясь и мечтательно хлопая глазами.

У меня на языке снова крутится только одно "Вот сама с ним и живи!", но сказать это ей в лицо — всё равно, что чеку от гранаты оторвать.

Да она так ни одну претендентку на сердце брата не описывала до Ксюшкиного появления, как сейчас втюхала мне этого Романа Андреевича!

Что-то тут не ладно... не спроста это все.

И тут до меня окончательно дошло..

— Мама-а-а!

— Что!? – Вполне наивно парирует мне.

— Мам, а откуда ты знаешь..

— Так Алексис же на фотографии показал. – Хлопает глазами великая актриса.

Перевожу взгляд на брата. Тот еле сдерживает смех, подтверждая догадку о её причастности.

— Лекси, что происходит?

Молчит. Congiura del silenzio [Чувствуется молчаливый заговор]. Подъехали наконец к дому, вышли из машины, только тогда ответил.

— Ничего не происходит, Альби. Ты лучше объясни сама, что тебя в Роме не устраивает?

— Всё. — Лаконично, просто и со вкусом.

— Он согласился на все твои условия, комнаты уже разделены, вещи сложены, замки висят, что не так? Вы, максимум, будете пересекаться только на кухне, а судя по его обычной загруженности, едва ли это вообще произойдет чаще пары раз в неделю.

Не убедил. Мотаю головой, открываю железную дверь, заходим в коридор..

— Мам, ну..

— Бэмби, ну, сколько уже можно упираться? – Снимает свои туфли, идёт за мной. – Если не можешь сама тянуть со своим фирменным отделом, терпи и прими уже этот вариант! Сколько раз мы с тобой говорили об этом?

— Да знаю я...

— И?

— Виттория! — Указываю ей на пока ещё единственную внучку.

— А что Тори? Думаешь, ей сейчас нравится видеть тебя в таком разбитом состоянии, когда ты только и думаешь, что о ваших нажитых долгах?

Тут она права...

— Ягодка опять «Р» перестала произносить! И всё из-за тебя и твоих нервов, Альба!

Поставила чайник, достала бискотто [печенье] с яблоками и корицей, которое постряпала ещё вчера. Лекси сразу накинулся, будто не ел сутки, треснула ему по рукам.

— Ну, что задумалась? – Снова давит наш терминатор.

— Не знаю... как она его примет... — Задумчиво спрашиваю скорее у самой себя.

— Cosi sta bene! [Так-то лучше!]

Встрепенулась.

— Мама, я же не согласилась! Почему ко мне вообще? Гостиниц мало? Или у Ирины не гостится? Что он вообще здесь забыл..

Лекси вкрадчиво уточнил:

— Альба, а ты откуда про Ирину знаешь?

Ой. Как удачно я сейчас повернулась к плите — выключать закипевший чайник... Нервно хихикнула, собираясь с мыслями.

Только придумала вразумительный ответ, как раздался дверной звонок. Кого там ещё нелёгкая принесла..

Ни слова не говоря, рванула, но тут же замерла на месте, ненароком взглянув в окно, – у дома припаркован тот самый лазурно-синий мустанг, с полчаса назад напугавший меня у парка.