Василий Егорович Яблочкин был его старинным другом и сокурсником. В этот чудесный осенний вечер Василию не повезло – ему выпало ночное дежурство. По этой причине Филиппову и пришлось испытывать судьбу и собственный музыкальный вкус в одиночку.

– Я бы с удовольствием присоединился к тебе, Федот Валерьевич, – ласково пробасил товарищ, – если бы не та задница, которая у меня нарисовалась.

Филиппов рассмеялся.

– Чего там у тебя?

– Четыре трупа. И не у меня, а у нас, дело отписано тебе. Так что заканчивай там сибаритствовать в своих операх и говори адрес, откуда тебя забрать. Оперативники уже выдвинулись.

Филиппов растерялся, с сожалением посмотрел на бифштекс и нетронутую сырную нарезку. Красноречиво вздохнул:

– Я в «Балерине»…

Василий из динамика захохотал так, что пара за соседним столиком испуганно обернулась.

– Если бы я не знал, что речь о ресторане, я бы посоветовал тебе поторопиться… Все, машина, считай, уже у тебя. А я поехал на место…

Филиппов подозвал официанта и, пока тот двигался через зал, с грустью окинул взглядом светлый парадный костюм – он точно не планировал осматривать в нем трупы.

Федот Валерьевич рассчитался с официантом и вышел на улицу. Вечер помрачнел и будто бы утратил прежнюю яркость – Филиппов пытался себя убедить, что это происходит не из-за внезапной свалившейся на его голову необходимости осмотра места происшествия. Работу он любил, о чем не забывал напоминать себе по утрам, за чашечкой крепкого кофе. С неба моросил мелкий и довольно пренеприятный теперь дождь, от которого Филиппов удачно укрывался под козырьком ресторана, то и дело поглядывая на дорогу.

О приближении коллег он услышал за пару минут – у соседнего светофора взвизгнула сирена, и к россыпи оранжевых огней иллюминации добавились бело-синие маячки проблескового сигнала дежурной машины. Развернувшись на светофоре, она нырнула в карман у крыльца ресторана и остановилась.

Филиппов подождал ровно одно мгновение – чтобы улеглись поднятые полицейским электрокаром брызги – и сбежал с крыльца. Дверца автомобиля автоматически отъехала в сторону, впустив его в салон.

– Доброй ночи, – поздоровался Филлипов с водителем. – Если ночь с четырьмя трупами можно, конечно, назвать доброй.

– Здравия, господин старший следователь, – водитель чуть повернул к нему голову и вежливо склонил к плечу, кивая. Филиппов узнал его – парень был стажером, только пару месяцев назад закончившим Кубанский госуниверситет. Кажется, у него было чудное имя. Не то Викул, не то Власий. От этого имени пахло ванильными булочками, и это заставляло Филиппова улыбаться. Федот Валерьевич с трудом представлял, откуда современные родители откапывают такие имена, но Викул или Власий «звучал» очень по-домашнему. – Все не так плохо, чистенькие, свеженькие трупы… Василий Егорович сказал, управимся быстро.

«Значит, точно провозимся до утра», – Филиппов обреченно вздохнул и отвернулся к окну, за которым удалялся центр Екатеринодара, электрокар, вздохнув воздушными подушками, поднимался над городом на полицейскую высоту.

Мобильный телефон пискнул принятым сообщением. Федот Валерьевич рассеянно посмотрел на номер – мама. «Ты позвонил?» – прочитал в сообщении. Быстро набрал ответное, что он сейчас занят и перезвонит попозже, и убрал телефон в карман.

– Василий Егорович уже на месте?

Викул-Власий покачал головой:

– На место поехал, репортеров отгонять.

– Репортеров? – это показалось Филиппову интересно. Конечно, четверо убитых – это событие для СМИ, но чтобы они так быстро прибыли на место…

Викул-Власий посмотрел на него через зеркало заднего обзора с некоторым удивлением: