– Нужно делать антибиотики, это обязательно. Сможете?

– Нет, – растерялась Анна.

– Ладно, тогда я сама буду делать, иначе придется в стационар лечь. Вам больничный по уходу нужен? – повернулась она к Анне.

– Да, конечно.

Неделю Светлана ходила к ним домой дважды в день делать инъекции антибиотика. Внимательно выслушивала легкие, следила за температурой и дыханием. Когда Максу стало полегче, Анна вышла на работу. Он еще долечивался дома, принимал прописанные микстуры и физиолечение в местной амбулатории. Он выздоравливал, повеселел, настроение у него было игривое, он часто шутил, и стал похож на себя в юные годы.

После болезни Макс нет-нет да и заглядывал в амбулаторию – то давление что-то повышается, то спина побаливает, то желудок – и всегда получал помощь. Анна радовалась, что он стал следить за здоровьем, ведь раньше его было не заставить сходить к врачу.

Итог обоюдной заботы о здоровье она увидела сегодня. Счастье, доверие и любовь в одно мгновение рухнули в черную бездонную пропасть.

Для нее все закончилось сразу и навсегда. Анна была из тех людей, которые живут настоящим. Она шла по жизни четким и уверенным шагом, влекомая намерениями и целями, выстраиваемыми в последовательном порядке. Так приучил ее отчим. «Не суетись и не создавай хаос, – втолковывал он Анне – все должно идти своим чередом».

… Фильм закончился. Анна очнулась. О чем он был, она понятия не имела. Вышла в фойе. Там висело большое зеркало, она подошла к нему, посмотрела внимательно. Никогда она не оценивала себя с точки зрения красоты, женской привлекательности. Ей не было в том нужды, у нее всегда был Макс, один только Макс, который уверял ее, что для него она самая красивая, «его лисенок». Так ли это было, или все было как раз наоборот? Анна вдруг подумала, что он ни разу не дарил ей цветов – за исключением традиционного букета в день свадьбы. Кем она была для него? Удобным, комфортным элементом его жизни, или чем-то похуже – привычкой? Давней, многолетней, сроднившейся с ним привычкой, которая стала частью его самого и была ничем иным, как игрой в одни ворота?

Она смотрела в зеркало и видела высокую стройную молодую женщину – волосы красивого медного оттенка, стильная прическа, узкое продолговатое лицо, темные изогнутые брови, высокие скулы, глаза красивой удлиненной формы, зеленые с искринками, аккуратный чуть вздернутый нос, и небольшой, хорошо очерченный рот.

Она улыбнулась себе. Так, слез не лить. Решение принято, и нужно идти дальше. Перед тем, как отправиться на вокзал, Анна зашла в магазин, чтобы прикупить кое-какие вещи в дорогу – путь не близкий, ехать три дня. Она купила обувь, спортивные брюки и футболки, спортивную же куртку и еще разные женские мелочи, которые могли пригодится в поезде, две книги Марининой, альбом для рисования и краски. Анна любила иногда рисовать, получалось не бог весть как хорошо, зато вырисовывалось на бумагу все внутреннее состояние – усталость ли, гнев или обида, или радость. Она была скрытным на эмоции человеком, и таким образом «выпускала пар». В зависимости от настроения вырисовывались образы, облаченные в разные цвета – тут могли быть цветы ярких раскрасок, а могли быть птицы черно-коричневых тонов; скачущие вдаль лошади, или голубое небо с мечтательными облаками, улыбающееся солнце; или яркие мерцающие звезды.

Что ж, вот и поезд, пора. Ей нужно было ехать на нем ночь, утром была пересадка на другой поезд, следовавший уже до Питера.

Купе было пока пустое. «Может повезет, и никого не будет, – с надеждой подумала Анна, – опоздает например пассажир или передумает ехать». Она опустила свою полку, сложила вещи, переоделась. Только присела, достала книгу, как открылась дверь купе, и вошел мужчина.