– Они могли выбрать путь воина, но не сделали этого, зная, что рано или поздно будет нужна сила. Сила сорока-двадцати не спасет деревню!

– И такая сила имеет вес.

– Мирион, мы были там, Кеоней не выстоит, – прервала спор Уэла.

– Если Кеоней потерпит поражение, куда бы вы не ушли, нежить пронесется ураганом по всем землям. Опустошая, опуская их во мрак и вечный ужас. Свет не сможет выжить в этом мире, – Мирион вытащил второй меч из-за спины – этот был прямой – и разрезал кнут, освободив себе руку. – Пока есть те, кто верит в победу, война будет продолжаться! Я сделаю всё, что в моих силах, но не оставлю Кеоней воле тирана!

– Жаль, что ты не идешь с нами… – прошептала Уэла.

– Уйдя, вы покажете только свою слабость.

– Только свобода показывает силу! – крикнул Виджин.

– Я так же свободен, как и ты.

– Докажи! Пойдем с нами.

– Я доказал: свободный вправе выбирать и пользоваться своим выбором. Мой выбор здесь.

– Ты прав… это твой выбор… желаю удачи! – произнес Виджин, прикрикнул на коня и поскакал к вратам. За ним пустились и остальные всадники, все, кроме Уэлы – она не сдвинула коня с места, продолжая смотреть на Мириона.

– Ты же хочешь отправиться с нами…

– Да, хочу… но сейчас я должен помочь тем, кто остается здесь.

Уэла одела капюшон.

– Прощай Мирион… – произнесла девушка, потянув за узду. Конь послушно повернулся к вратам, и всадник поскакал за своими компаньонами.

– Прощай Уэла… – Мирион вложил меч в ножны, посмотрел на полную луну в небе и побрел по дороге между домами.

– Хесо наблюдал за площадью, пока расходились стражники. Проводив последний силуэт, взгляд переметнулся на луну. Юноша смотрел и думал о происшедшем и сказанном – о том, где они могли быть, о поражении и смерти, что – быть может – он не увидит Светлый лес, не сможет по нему пробежаться, сбивая ногами росу с густой травы. Луна будто прочитала печальные мысли юноши и тут же спряталась за тучами. В полной темноте Хесо заполз в сарай и улегся на сене.

Проснулся Хесо, услышав разговор Зерона и Ринета недалеко от сарая. Лучи солнца пробивались через щели, освещая сено под крышей, юноша подскочил к выходу и открыл дверь, его ослепило яркое солнце.

– Хесо, вот ты где! – издали послышался голос Мириона. – Скоро отправляемся.

– Помоги собрать вещи, парень, – небрежно сказал Зерон, раскурив трубку.

– Прекращай курить и пакуй вещи! – сердито прикрикнул на него Мирион. Потихоньку стали собираться и другие члены отряда. Когда всё было готово, команда села на лошадей и быстро поскакала на северо-запад. Через четыре дня они подошли к краю Темного леса. Немного проскакав вдоль границы леса, путники нашли тропу торговцев.

К концу дня Мирион слез с лошади, осмотрелся и приказал разбить лагерь. Его что-то мучало после встречи с разбойниками, но он не хотел говорить об этом… он вообще ни с кем не говорил эти дни и ехал в отдалении от всех. Только указывал, где и когда разбить лагерь или устроить привал, а за работами следил Зерон. Только вечером четвертого дня Мирион рассказал об их задаче. Они держали путь в поселение Мас, что располагалось недалеко от гнезда нежити. После того, как нежить несколько раз была замечена на поверхности, велено было проводить жителей Мас в замок Форв.

Все были уставшими и уснули сразу после ужина. Зерон сидел на карауле, разгоняя своим куревом комаров и мух. Как время Зерона закончилось, он начал будить Вомана. Тот нехотя открыл глаза, поднялся с покрывала и только нагнулся за мечом, как над ним со свистом пролетела стрела, воткнувшись в дерево.

– К оружию! – проревел Зерон. Вместе с его криком раздалось ржание лошадей. Все вскочили на ноги. Отовсюду к ним прыгали вурдалаки и бежали воины с кожей синего цвета. Живые доблестно отбивались от натиска врага, они стояли кругом, прикрывая спины друг друга. Нежити становилось всё больше. Хесо, как и остальные, был частью круга, он боялся, но, чтобы выжить, ему пришлось достать свой меч. Юноша только успевал отбивать удары. Костер немного освещал поляну, но этого было недостаточно, а сколько еще нежити появится из мрака – воины могли только догадываться по крикам, визгу и рычанию. Мирион оглянулся на убитых лошадей, осмотрелся вокруг и, не найдя выхода из толпы мертвых, просто обезумел, стал словно разъяренный зверь, мечи которого не знают пощады.