– Руво, я так понимаю, ты говоришь о равенстве. Но это утопия. Люди настолько разные, что не могут быть равны.

– Лотар, ты меня не понял. Ни о каком равенстве я не говорю. Каждый должен получать по заслугам. У нас есть старейшины, но они не обладают властью, она им не нужна, они обладают мудростью. Они дают советы, а мы все вместе решаем, как ими пользоваться. Я уверен, и тебе не нужна власть, и ты ее не хочешь. Объясни мне тогда, почему она нужна другим? Стремление к власти – удел людей пораженных неизлечимо завистью, а ты в этом смысле здоров.

Лотар не знал, что ответить и в образовавшейся тишине он вдруг услышал едва заметный скрежет. Напрягая слух, никак не мог понять природу этого звука. Руво также замолчал, но спустя минуту произнес:

– Ну, наконец-то. Это за мной. Они еще далеко, так, что времени поболтать у нас предостаточно.

И в этот момент Лотару стало не по себе. Почему никто не спасает его. Неужели про него забыли? И читая его мысли Руво сказал:

– Тебя здесь никто не ищет. Ты сам бы искал себя в здание пустого склада под землей? Поверь, они не собираются его даже откапывать, но я помогу тебе после того, как вытащат меня. А как ты слышишь, за мной уже идут.

– Я согласен, Руво, в это время мне нечего было здесь делать, но тогда у меня вопрос, а что привело тебя сюда.

– Любопытство, Лотар, любопытство. Все хотелось более точно узнать, чем это закончится. Первый раз у них не получилось.

– Что это?– нервно спросил Логдэ, так как его начинали бесить эти фразы – загадки.– Я догадываюсь, что это была диверсия. Ты ее имеешь в виду?

– А скажу тебе даже больше. Эта спецоперация носило название “ Ганнерсайд”, по-вашему, “Мелководье”. Но это длинная история и, если ты захочешь, я расскажу тебе ее позже.

– Откуда, Руво, ты это знаешь?

– Мы следим за вами, потому что вы склонны делать непоправимые вещи. Мало того, уничтожаете себя, но нас это не сильно волнует, вы, нехотя, можете принести беду и нам. А вот это нас уже тревожит. И поэтому, нам приходиться наблюдать за вами и по возможности мешать.

– Интересно, что вы нам можете такое сделать, чтобы помешать. Мне мало верится, что знание языка зверей сильнее наших технологий. Или я опять ошибаюсь, и у вас под землей целые заводы производят что-то сверхъестественное?

– Здесь ты прав. Заводов у нас нет. Все, что нам надо для существования, мы берем у вас.

– Так вы просто паразиты! Жить за счет других и при этом учить их жизни. Вот это ваша мудрость, Руво! – воскликнул Лотар, чувствуя в душе небольшую победу и, на ажиотаже продолжил, – наверно, я опять ошибаюсь, вы не паразиты, вы просто мелкие воришки!

– Где-то, может быть, мы и действуем, как мелкие воришки. Но насчет жизни за счет других, Лотар, ты не прав. Все ваши сооружения, города, заводы стоят, как деревья, пустив корни в глубину земли. Что будет, если дерево оставить без корня – оно упадет. Вот так стержни ваших городов вы сами дали нам в руки, и в любой момент, если мы решим, что так будет правильно, обрушить любые ваши строения не составит никакого труда. Согласись, слишком большая сила для паразитов.

– Руво, ты тоже говоришь о разрушении. Так чем вы лучше нас? – почти переходя на крик, спросил Лотар.

– Ты так и не понял. Мы не уничтожаем себе подобных, – спокойно ответил Руво, – вот это главное отличие.

Они оба замолкли и Лотар, задумавшись, пытался найти несостоятельность в его утверждениях. Логдэ неплохо знал историю Нового времени и быстро пробежал по ней, вспоминая крупные военные конфликты. Ливонская, Англо-испанская, 30-летняя, Северная, хождение Наполеона по Европе, n-ое количество Русско-турецких и, в конце концов, Первая мировая. И еще десятки менее значительных войн. Лотар с большим трудом искал оправдание всем этим столкновениям, но не нашел ни одного, действительно веского. Похоже, Руво прав, говоря о подавляющем количестве скудоумных людей. Недаром Отто фон Бисмарк сказал, что глупость – это дар божий, но нельзя им злоупотреблять. И Логдэ начали терзать сомнения по поводу его самого. Он никогда не считал себя глупцом, можно сказать даже больше. У всех, несмотря на разные отношения к нему, не поворачивался язык, даже в его отсутствие, назвать его недалеким. Но по утверждениям Руво, Лотар примкнул к стаду. И не только он. Ректор технической школы Эрнст Сторм с 1932 года был членом НСДАП. Вспомним и Вернера фон Брауна. Нет, эти люди не могут поддаться на сказки и быть толпой – значит дело в другом. Окунаясь и дальше в эти размышления, Лотар понимал, что ответ не так уж близок. Все равно сейчас ничего не изменить – война в разгаре и нужно делать все для страны, для Германии. И на данный момент это будет правильно. Он не смог понять малого, что отрицание влияния пропаганды на себя – это первый признак того, что она сработала, только более искусно. В руках мастера, каким являлся Йозеф Геббельс, даже умная пешка превращалась в обычную, не подозревая об этом. Вопросы возникали только с мудрыми пешками. Но эта проблема решалась с помощью вывода их из шахматной композиции и заменой простыми.