Крупная операция по спасению зарубежной арктической экспедиции 1928 года оказалась исторической, ее последствия во многом сказываются по сей день. Она была международной, в ней приняло участие около полутора тысяч моряков, пилотов, исследователей, промысловиков-охотников, шестнадцать судов различного тоннажа и назначения, более двадцати самолетов. СССР, Норвегия, Швеция, Финляндия, Франция, Италия направили в воды, омывающие архипелаг Шпицберген, в небеса над ним достойнейших своих представителей. И все это для того, чтобы спасти членов экспедиции на борту дирижабля «Италия». В момент катастрофы там находилось шестнадцать человек, один из которых погиб при падении дирижабля на лед, шестерых (так называемая группа Алессандрини) унесло в неизвестность ветром вместе с остатками оболочки воздушного корабля, девять человек оказались на льдине, в красной палатке[1]. Вскоре трое из них (Дзаппи, Мариано и шведский геофизик Мальмгрен) ушли по льдам к ближайшей земле, за помощью, а шестеро остались в палатке в надежде, что сигналы их радиопередатчика услышит кто-нибудь на Большой Земле.

В конце мая 1928 года, через несколько дней после того, как прервалась связь с дирижаблем, в Москве при Осоавиахиме был создан Комитет помощи дирижаблю «Италия». В тот же день столичный радиолюбитель-коротковолновик Иван Петрович Палкин через свою домашнюю любительскую рацию передал обращение ЦК Осоавиахима ко всем радиолюбителям Сибири со срочным заданием: связаться с пропавшей экспедицией. Тысячи коротковолновиков, плотно надвинув на головы наушники, часами просиживали у своих самодельных радиостанций, напряженно вслушиваясь в эфир.

Поздним вечером 3 июня двадцатидвухлетний тракторист (а по совместительству – киномеханик) небольшого поселка Вознесенье-Вохма Северо-Двинской губернии (ныне Костромской области) Николай Шмидт и его семнадцатилетний приятель Миша Смирнов среди шума и треска в эфире внезапно услыхали сигналы бедствия из Арктики. Приемничек у них был очень слабый, передатчика вообще не имелось, текст был крайне неразборчив, координаты неточны, однако самое главное было понято и принято. В Москву, в Общество друзей радио полетела срочная телеграмма.

Новость ошеломляла, вызывала недоверие, кривотолки. Советский полпред в Италии Д. И. Курский по просьбе итальянских властей сделал официальный запрос: не ошибка ли – сообщение о каком-то безвестном радиолюбителе из далекого глухого села? Нет, ошибки не было, уже через день, 5 июня, москвичу Ивану Палкину удалось не только вновь перехватить сигнал бедствия (впервые он сделал это накануне), но и засечь волну, на которой работала красная палатка.

…До чего же трудно вообразить себе уровень техники той кажущейся нам безумно далекой эпохи! Когда взволнованный радиолюбитель запеленговал итальянскую станцию, он тотчас сообщил об этом заместителю наркома почт и телеграфа А. М. Любовичу. Замнаркома тут же связался с опытными радиооператорами приемно-контрольного пункта на Варварке, и выяснилось, что тамошние специалисты не слышат работы итальянского радиста из-за… проходящего под окнами трамвая! Но так или иначе связь была установлена, сообщение о местонахождении лагеря Нобиле ушло на итальянское судно «Читта ди Милано», находившееся у берегов Шпицбергена, и его радисты получили наконец возможность напрямую снестись с соотечественниками.

Небезынтересно отметить, что первыми забили тревогу о драматической судьбе, ожидающей экспедицию Нобиле, советские полярные исследователи, и произошло это задолго до вылета «Италии» из Италии! Находясь в командировке в Германии, директор Института по изучению Севера, выдающийся арктический исследователь профессор Рудольф Лазаревич Самойлович познакомился с Нобиле и его планами полета на дирижабле к Северному полюсу. Самойлович направил в Ленинград специальное письмо, в котором предупреждал научную общественность о том, что молодого и весьма честолюбивого генерала может подстерегать неудача, что – не исключено – дирижабль потерпит аварию. Мало того, уже тогда же нашим полярникам, находившимся на Таймыре и на Новосибирских островах, было, в частности, поручено внимательно следить за полетом дирижабля. В случае необходимости им предписывалось немедленно организовать помощь воздухоплавателям, иными словами, направить спасательные партии по дрейфующим льдам к месту возможной катастрофы. Беда, однако, случилась в Западной Арктике, у берегов Шпицбергена, и помощь пришлось организовывать как бы заново.