Н. С. Асташкин по поводу этого избрания приводит воспоминания А. Н. Юдина: «Накануне Съезда Петя Косов мне заявил, что хочет стать донским атаманом, на что я ему ответил: «Войсковой атаман – это лицо казачества! А тебе, с твоей безответственностью, такой пост доверить нельзя». И тогда он предложил на эту должность М. М. Шолохова. И вот в начале ноября 1990-го мы с Косовым (тот, ушлый, всё знал!) поехали на квартиру к М. М. Шолохову, который жил на улице Пушкинской, в самом центре Ростова-на-Дону, и у нас с ним произошёл такой разговор. «Михаил Михайлович, – говорим ему, – на казачьем Съезде может возникнуть вопрос об избрании вас донским атаманом – ваша кандидатура устроит всех». Шолохов не отказывался: «Раз надо – я готов».

Скрывать не стану: в обкомовском сценарии, который писался в кабинете председателя областного исполкома Леонида Иванченко, вопрос о Шолохове вообще не поднимался, так как донским атаманом планировался Алексей Озеров из Общества по охране памятников истории и культуры. Иванченко, инструктируя активистов из «группы Озерова», якобы говорил им, чтобы к руководству казачьим движением ни в коем случае не допустить Юдина, то есть меня. «Это вам не Самсонов, – предупреждал он, – Юдин сможет распорядиться властью, и через месяц область будет стоять на коленях! И тогда он всем нам напомнит о светлом будущем, которое мы обещали народу»…

Лёша Озеров должен был сыграть роль «троянского коня», посредством которого коммунисты «регулировали» бы процессы возрождения казачества и в случае непредвиденных обстоятельств разрушили бы наше движение изнутри, но им этого не удалось. За моей спиной стояли сотни бородачей-казаков из хуторов и станиц, а это не комсомольские и партийные функционеры, которые преследовали личные интересы, и не «красные казаки» – ветераны 5-го Донского корпуса, которые могли поддержать любую кандидатуру, лишь бы она была согласована в обкоме партии…».

Круг, избравший Шолохова, принял также Устав, Программу и «12 резолюций» (требования о реабилитации казачества, признания за казаками особых прав и так далее). Серьёзный аргумент в пользу специфики донского казачества, называемый национальным самосознанием, ярко проявился на этом Учредительном Круге донских казаков, проживающих как на исторически донской земле, так и за её пределами. Все они единодушно высказались за воссоединение в исторических границах Области Войска Донского (то есть с территориями, отданными большевиками в состав Волгоградской и Воронежской областей, а также в Украину). Это и есть недостающий признак донского казачества как народности.

На этом 1-м Съезде донских казаков, названном Учредительным Кругом, впервые всплыла фамилия ставшего вскоре известным бывшего младшего лейтенанта милиции В. Н. Ратиева. О том, как именно это произошло, красочно поведал со слов своего собеседника бывший военный журналист Н. С. Асташкин в своей книге «Трагедия и фарс. Современное казачье зазеркалье»:

«На Первом Съезде донского казачества в ноябре 1990 года разыгралась нешуточная борьба и за должность походного атамана Области Войска Донского. Вот что вспоминает о тех событиях Александр Юдин:

«На должность походного атамана я планировал руководителя Донского военно-исторического клуба Игоря Карасёва. Накануне Съезда я с ним встретился и прямо сказал: «Игорь, кроме тебя, походным атаманом никого не вижу. Ты – родовой казак, знаешь военную историю казачества как свои пять пальцев». Тот сначала согласился, и его кандидатура должна была ставиться на голосование. Но в последний момент, когда Алексей Озеров и его «красные казаки» поняли, что обкомовский сценарий казачьего Съезда, превратившегося в Большой Круг, не пройдёт, решили сорвать мероприятие. Карасёв, как руководитель ДВИКа, был зависим и от председателя Совета по охране памятников Ростовской области А. Озерова, и от председателя облисполкома Л. Иванченко, поэтому качнулся в сторону властных структур. Караул Съезда, состоявший из членов ДВИКа, забрав знамёна, демонстративно ушёл со сцены. «Группа поддержки», что находилась на балконе, попыталась скомкать Съезд.