Брадобрей опять сделал паузу. В этом месте паузу можно было бы сделать обдуманно, с целью усиления психического воздействия на слушателей, но Брадобрей об этом даже не задумывался. Рассказ воздействовал на него с той же силой, как и на слушателей, если не более сильно.

– На картинках из памяти мальчика просматривалась центральная площадь поселения, на ней стоял космический корабль, к которому был подведён трап. Возле трапа внизу стояло большое количество людей. Время от времени некоторые из них поднимались по трапу, причём было похоже, что не все поднимались по собственной воле. Иногда поднимавшиеся взмахивали руками, движение стопорилось, вокруг этого человека собирались другие, эта группировка производила какое-то колебательно-вращательное перемещение, потом движение восстанавливалось. Картинка напоминала фильм, снятый издалека и с некоторой высоты. Психологи много работали с мальчиком, пытаясь установить причину его побега. Но как только они подбирались к этому вопросу, происходил нервный срыв и сознание мальчика замыкалось, а восстановить возможность диалога с каждым разом становилось всё сложнее и сложнее. Попытки гипнотического и пси-полевого контакта оказались изначально невозможными. Мозг напоминал открытую рану, любое прикосновение к которой приводило к болевому шоку. Казалось бы, вновь создалась тупиковая ситуация. Но тут было высказано предположение, что массовый суицид – явление само по себе очень непростое. Причиной его может быть только очень неординарное нарушение этики. Я бы назвал это мощнейшим этическим ударом. Особенно если учесть, что это каким-то образом связано с детьми. В общем, возникла такая гипотеза: на прилетевшем звездолёте на планету прибыла группа преступников с целью похищения детей. Они как-то так воздействовали на взрослых, что взрослые сами погрузили детей на звездолёт. Через некоторое время блокада мозга была снята, но осознание случившегося вынудило всех взрослых принять решение о суициде. Так как происшедшее на двух планетах почти идентично, мы приняли эту гипотезу за рабочую.

– Это невозможно! – в первом ряду поднялась Диана Елохова. – У меня психологическое образование…

– У большинства присутствующих помимо основного этического есть ещё и психологическое образование. Это не аргумент! – перебил её Брадобрей.

– И тем не менее, – невозмутимо продолжила Елохова. – Я настаиваю на том, что эта гипотеза неверна. С математической точки зрения, этический потенциал большой совокупности людей имеет очень широкую область определения. А поэтому невозможен массовый суицид под воздействием этического удара, насколько бы жестоким он ни был. Всегда найдутся люди, хотя бы один человек, для которого закон самосохранения окажется выше, чем этические переживания. Пусть это будет такой «сухарь».

– А вы не допускаете такой этический удар, в результате которого возможно изменение этического потенциала всех участников, этического потенциала группы людей, их уже нельзя рассматривать поодиночке. В итоге такой удар приведёт всех членов группы к состоянию, не совместимому с жизнью, – возразил Брадобрей.

– Бред сивой кобылы! – ответила ему идиомой Диана.

– Ну хорошо, – пошёл на компромисс Брадобрей. – Но ведь по факту население двух планет совершило суицид. То есть покончило с жизнью, в полном составе присутствующих на тот момент взрослых людей. С этим надо считаться.

– Может быть, это простая инсценировка? – не сдавалась Елохова.

– Давайте я хотя бы озвучу сложившиеся у рабочей группы представления об этих событиях, – Брадобрей продолжал держаться в рамках учтивости, но по его лицу было видно, что он сам находится на грани психического срыва.