– Минус три за вчерашнюю ночевку и пропитание.

– За то, что спал у тебя в кладовке? Да ты издеваешься.

– Минус…

Волк ругнулся.

– Налей хотя бы виски, пока не обчистил мои карманы.

– Конечно, если желаешь спать в переулке. – В эту секунду Алесса устроилась на высоком табурете, и владелец глянул на нее. – Что будешь?

– Виски, пожалуйста.

– Хороший, достойный или дешевый? – Алчно улыбнувшись, он продемонстрировал могильно-серые зубы.

– Хороший, пожалуйста.

Пока она отсчитывала необходимую сумму, владелец внимательно рассматривал ее перчатки, и Алесса мысленно поморщилась.

В этом городе, если ты прикрывал запястья одеждами, значило, что у тебя имелся грязный секрет. Но здесь, у пристани, где многие носили метки изгнанников, некоторые люди предпочитали утаивать подробности совершенных ими преступлений. Впервые в жизни перчатки не выделяли ее из толпы, лишь делали еще одной незнакомкой, стыдящейся своего прошлого. Хотя черная кожа, тонкая и гладкая, как шелк, не совсем вписывалась в обстановку.

Тщательно отмерив в стакане янтарной жидкости на один палец, он подтолкнул выпивку к ней, даже не пытаясь скрыть татуировку в виде монет на левом запястье. Вор.

Алесса повертела стакан, наблюдая за тем, как виски ласково изливается по стеклу, и вдохнула его сладкий аромат прежде, чем сделать глоток. Не самый лучший образец в ее жизни, но и не худший. Вскоре на табурете рядом с ней устроился Волк, и она покосилась на него, выглядывая из-под капюшона. Он накинул на плечи рубашку, но не застегнул ее, выглядя не менее угрожающе, чем во время их прошлой встречи. Но сейчас он хмурился, потому что владелец бара обслуживал кого угодно, только не его. От него пахло бодрящим потом, что должно было вызывать отвращение, но не вызывало.

– Я куплю тебе выпить. – Алесса достала из кармана две сверкающие монеты. – Самого лучшего, пожалуйста.

Волк вперился в ее лицо темными глазами. Согласившись угоститься, он осушил стакан одним глотком и с ворчанием, которое она приняла за благодарность, стукнул тарой по барной стойке. Волк тоже не думал прятать свою метку.

Скрещенные ножи, взятые в круг печатью Саверио. Убийца.

Она вздрогнула.

– Не стоило сюда приходить, – произнес он, глядя перед собой.

– Почему это?

– Если я понял, кто ты, это поймет и кто-то другой. И большинство из присутствующих жаждут узнать, что произойдет, если ты умрешь.

– А ты? – Она затаила дыхание. – Чего хочешь ты?

Он поднялся с табурета.

– Меня не волнует любой исход. – Перекинув потрепанную сумку через плечо, он зашагал прочь.

Алесса закрыла глаза.

В городе, полном напуганных людей или тех, кто строил против нее козни, равнодушное отношение могло стать наилучшим вариантом, на который она могла надеяться.

Он умел защитить себя, значит, способен защитить и ее. Возможно, движимый не преданностью или верностью, но у каждого есть цена.

Алесса бросила на стойку еще пару монет и оставила недопитый стакан. Наверняка, как только она уйдет, владелец перельет содержимое обратно в бутылку, но это ее уже не касалось.

Выскочив на улицу, она обнаружила, что он, заткнув пальцы за ремень, практически успел добраться до центральной дороги.

Дверь за ее спиной захлопнулась, и вокруг воцарилась тишина. Не оглядываясь, он вытащил руки из-за пояса. Лунный свет отразился от острых клинков, тотчас оказавшихся в его руках, служивших предупреждением каждому, кто посмеет его преследовать.

– Я хочу тебя нанять, – крикнула она, находясь на безопасном расстоянии.

Он спрятал ножи обратно под одежды.

– Нет.

– Но мне нужна твоя помощь.

– Мне жаль. – Он продолжил свой путь, но его тихий отказ прозвучал достаточно громко, чтобы она услышала.