С этими словами Джехар взял со своей кровати песочные часы и демонстративно перевернул их, очевидно показывая тем самым, что надо поторопиться. Своевольный клипсянин, впрочем, не двинулся с места. Он внимательно рассматривал вожака. Что-то любопытное было в его внешности, но Артур пока не мог с точностью распознать, что именно его столь заинтересовало. Джехар был высоким, здоровенным малым, с широкими плечами и могучим торсом. На соревнованиях по подтягиванию на ветках и других столичных атлетических мероприятиях он бы наверняка занимал первые места, но здесь, в стенах Доргейма, его внушительная комплекция явно служила иным целям. Вожак был загорелым, черноволосым и напоминал с виду армута, однако глаза его, по прихоти природы, оказались совсем не армутскими, а большими, выпуклыми, прозрачно-голубыми, как колодезная вода.

– Нагляделся? – с заметной издевкой поинтересовался у Артура Джехар, но тот лишь невозмутимо покачал головой.

– Если уж я так тебе понравился, то почисть еще мой матрас. Он воняет, как болотная тина.

– Не хочу тебя огорчать, но ты ненастолько мне понравился, – с тихим смешком ответил дерзкий клипсянин. Глаза Джехара заинтересованно блеснули в полумраке камеры. И тут вдруг Артур понял, что именно его удивило в этом человеке. Парень был метисом, так же, как и он сам. Более того, казалось, будто он даже чем-то на него походил, за тем лишь исключением, что черты лица вожака были более грубыми и нескладными. Так, губы его напоминали толстые армутские кулебяки, которые нерадивая хозяйка поторопилась засунуть в печь, брови практически сходились на переносице, добавляя лицу Джехара угрюмости, на скуле ужасающе бледнел косой шрам. Главный на первый взгляд казался смелым, решительным и волевым человеком. Наверное, некоторые особы женского пола сочли бы Джехара мужественным и даже красивым; впрочем, девушек в Доргейме было в разы меньше парней, к огромному сожалению последних.

Покуда происходил этот диалог, Жаба, под удовлетворенные смешки остальных, стремительно вскочил на ноги и послушно кинулся к горшку с чужими испражнениями. Очевидно, он мечтал сразу зарекомендовать себя как исполнительного, а может, просто не желал, чтобы его били. Впрочем, он все же переусердствовал: либо горшок оказался тяжелее, либо юноша слишком рьяно схватился за чугунные ручки, но добрая треть омерзительной жидкости выплеснулась, чуть не окатив вонючими брызгами всех остальных.

– Двинь ему, Азор, за корявость, – зло пробормотал Спайки, местный забияка и драчун. Кстати, он на вид являлся чистокровным беруанцем, равно как и его приятель – об этом говорила белизна кожи и россыпь характерных бледно-розовых веснушек на щеках. Спайки был блондином, а Азор – брюнетом, и оба они, как бы странно это ни выглядело, смахивали на высоких, подтянутых гончих, так что собачьи клички им не только подходили, но были, вероятно, даже уместнее обычных человеческих имен. У Азора, впрочем, было более приятное и располагающее к себе лицо. А если быть точнее, он один из всей компании казался по-настоящему добрым и порядочным человеком: мимолетная рассеянная улыбка на выразительных губах как бы предназначалась всем вокруг – и другу, и врагу, мечтательные зеленые глаза, будто покрытые влажной пеленой, смотрели трогательно и умильно, голос у Азора был тихим и приятным, и он, в отличие от своих товарищей, никогда не сквернословил, что, несомненно, говорило в его пользу. Неудивительно, что он всегда быстро завоевывал расположение новичков.

В ответ на задиристую реплику Спайки благообразный юноша лишь покачал головой, словно осуждая поведение приятеля: