– А, ясно. Адмирал Хукер предупреждал меня, что Ваши служебные характеристики указывают на сильную склонность к ксенофобии. Очевидно, ребята-психологи были совершенно правы.

– Так Вы прошлись и по моим служебным характеристикам! Ничего удивительного! Это еще одно обвинение, которое я смогу предъявить Вам, как только мы вернемся. Бюро гражданских свобод, как пить дать, Вами заинтересуется.

Блейк решил попробовать подойти с другой стороны.

– Послушайте, капитан, – начал он, откидываясь на спинку стула и заставляя себя принять как можно менее агрессивное положение, – у нас есть задание, причем задание очень важное. Встреча с настоящими, живыми, разумными инопланетянами – это только вопрос времени. Поэтому мы обязаны быть к ней готовы, когда ее час наступит. А теперь Вам такой вопрос. Вы бы предпочли, чтобы в первый контакт с инопланетянами вступил какой-нибудь шахтер или поселенец, который, скорее всего, сразу выпустит в инопланетянина полный заряд частиц из своего партигана? Или целый корабль специально обученных и оснащенных экспертов, которые посвятили всю свою жизнь подготовке к первому контакту?

Дишингер расплылся в улыбке.

– Эксперты? Ха! Я вообще не доверяю так называемым «экспертам». Они обычно тратят все свое время на объяснение, почему ничего сделать нельзя, вместо того, чтобы рассказать, что делать можно и нужно. Лично я предпочел бы, чтобы мы сразу продемонстрировали нашу силу и мощь. Пусть шахтер пальнет в них как следует! Тогда у них будет к нам хотя бы уважение, неплохо для начала. И нельзя исключить, что они сами начнут встречу стрельбой. Из того, что мы нашли на Альфа Кентавра, ясно, что как раз здесь, в этой области галактики могут находиться могучие враждебные цивилизации. Вы были на Альфе, Блейк?

– Конечно! Каждый на борту Амбассадора проходил там стажировку. Хотя цивилизация там и погибла, это единственная инопланетная культура, которую можно изучать.

– Да, разумеется, – проговорил Дишингер с оттенком издевки в голосе. – И что? Какие у Вас впечатления? У Вас не осталось очень дурного ощущения от мысли, что где-то тут рядом до сих пор скрывается раса, способная летать в космосе и уничтожать целые планеты?

Блейк кивнул.

– Да, осталось. Вы совершенно правы, мы должны быть готовы защитить себя. Но разве Вы не понимаете, что, кроме тех, кто уничтожил Альфа Центавра, должны быть и другие. Ради бога, коллега! Куда делось Ваше любопытство? Только подумайте, представьте себе, как мы в первый раз окажемся лицом к лицу с разумным существом из другого созвездия. Что оно подумает о нас? Будут ли его взгляды, даже само представление о логике отличаться от наших? Или нет? Какой будет их жизненная философия? Есть ли она у них вообще? А религия? Ну и самое главное – как они будут выглядеть? Поверьте, я воображал их в самых разных образах, от кочана капусты до гигантских пауков. Но нисколько не сомневаюсь, что, когда я в первый раз увижу инопланетянина, он окажется таким, какого я себе и представить не мог.

Дишингер сидел молча, глядя на молодого офицера с выражением, какое бывает у психиатра, выслушивающего бессвязную болтовню сумасшедшего. Он готов был сделать очередное саркастическое замечание, как внезапно зазвонил интерком.

– Слушаю? – ответил Блейк до того, как успел прореагировать Дишингер.

– Простите, капитан. Мне сказали, что командир корабля может быть у Вас.

– Я слушаю! В чем дело?

– Капитан, докладывает Шитс! Думаю, Вам надо прямо сейчас подняться в рубку управления. По показаниям наших сенсоров кто-то преследует нас.

– Кто-то преследует нас? Как, например, кто, Шитс? Можно немного конкретнее?