После ужина в кафе, где Лиза заказала салат из руколы и ризотто с креветками, а Стэн – картошку-пюре со свиной отбивной, они вернулись в мастерскую, и Стэн снова принялся терзать свой отставший от времени комп.

К своему большому удивлению и не меньшему удивлению Лизы нашел он немало.

Прежде всего, оказалось, что после захвата Константинополя турками во главе с Мехмедом II, Фома и его брат Дмитрий не только оставались еще целых семь лет править Пелопоннесом (а именно Пелопоннес, отделенный Эгейским морем от нынешней Турции, а тогдашней столичной части Византии, и являлся провинцией Морея), но и не забывали при этом постоянно ссориться между собой. Они даже обратились за помощью к султану, когда проживавшие на Пелопоннесе албанцы и греки, поддерживаемые Венецианской республикой, подняли восстание. Мало того, султанский военачальник после подавления мятежа попытался помирить братьев. Но Дмитрий был сторонником безоговорочного подчинения султану, а Фома рассчитывал на восстановление империи с помощью римского папы. Только в 1460 году султану надоели распри братьев, и он пришел в Морею с большим войском. Дмитрий сдался на милость победителя, а Фома с семьей бежал под защиту… Венецианской республики на остров Корфу в Ионическом море. При этом у него было достаточно времени, чтобы бежать, как следует экипировавшись. Позже Фома отправился в Рим, где его благожелательно принял папа Пий II. Оставленная им на Корфу жена умерла в августе 1462 года, и он вызвал детей в Рим. Хотя тоже не сразу – спустя еще три года, в 1465 году, и 12 мая того же года, через несколько дней после их прибытия… скончался.

– Все эти семейные перипетии монарших византийцев, конечно, занятны, – вслух начала рассуждать Лиза. – Но очень уж трудно углядеть между строк что— то касающееся книг. Нет никаких зацепок, доказывающих наличие библиотеки у Фомы.

– Но нет и фактов, опровергающих это, – подхватил Стэн. – В архиве Ватикана сохранилась бумага, свидетельствующая о том, что папа выделил на разгрузку кораблей, на которых Фома прибыл в Италию, семьсот золотых дукатов. Это большие деньги по тем временам. Значит, и груз был серьезным. И все это досталось после смерти Фомы его дочери.

– А ты уверен, что у него была только одна дочь? – задала каверзный вопрос Лиза.

– А давай узнаем наверняка, – с этими словами Стэн снова заставил Яндекс потрудиться.

Выяснилось, что у Фомы было аж четверо детей, но в Рим попали трое – братья Андрей и Мануил, и Зоя, родившаяся, очевидно, в 1456 году. Когда они стали круглыми сиротами, папа римский взял их на воспитание.

– Что бы это значило? – Стэн с довольной ухмылкой сравнивал два документа. – Словарь Брокгауза и Ефрона называет Павла II в качестве опекуна Зои и интригана, устроившего ее брак с русским царем, а Рансимен в «Падении Константинополя…» говорит то же о папе Сиксте IV.

– Для нас это важно? – быстро спросила Лиза.

– Думаю, что абсолютно без разницы. Поехали дальше?

Младший Мануил жил в Италии, но в 1477 году неожиданно уехал в Константинополь, где сдался на милость султана. Так что наследства Фомы он получить не мог.

– Осталось двое претендентов, – констатировал Стэн.

Старший Андрей никуда из Италии не убегал, воспитывался при дворе папы, в 1480 году женился на простой римлянке и всю жизнь занимал деньги под залог земель уже несуществующей Византийской империи да продавал такие же несуществующие титулы. Досталось ли ему что— то из наследства Фомы (если оно вообще было), не известно.

Наконец, Зоя в июне 1466 года десятилетней была выдана замуж за римского аристократа из дома Караччоло, но скоро овдовела.