При поддержке своего «старого шефа» Жданова и по рекомендации самого Сталина он был назначен в 1934 г. оргсекретарем Союза советских писателей. Этому назначению мог в какой-то мере способствовать проявившийся у А.С. Щербакова интерес к художественной литературе. Хотя формально ССП возглавлял М. Горький, на Щербакова было возложено решение всех административных, хозяйственных и политических вопросов. После расформирования Агитпропа он в 1935–1936 гг. возглавлял отдел культурно-просветительной работы ЦК ВКП(б).[182]

Карьерное продвижение А.С. Щербакова не могло не вызвать раздражения у большевиков «ленинского призыва», в частности, у А.Я. Аросева (1890–1938). Аросев, активный участник революционных событий октября 1917 г. в Москве, в 1926–1934 гг. был полпредом СССР в Литве и Чехословакии. С 1934 по 1938 г. являлся председателем Всесоюзного общества культурной связи с заграницей, а затем репрессирован. А.Я. Аросев, обучавшийся в свое время на философско-филологическом факультете Льежского университета (Бельгия) и владевший в совершенстве несколькими иностранными языками, зафиксировал 5 марта 1935 г. в дневнике свои впечатления от выступления генерального секретаря ССП на писательском пленуме. «Щербаков („не литератор“, как назвал его Аросев), „потрясая руками и головой перед воображаемым врагом, на холостом ходу читал по бумаге написанную ему речь“. При чтении он „пальцем водил по тексту“. „Все знали, – подчеркивал А.Я. Аросев, – что он – только голосовой аппарат, через который передаются директивы…“.[183]

Другой старый большевик Е.С. Варга, сталинский «экономический советник», охарактеризовал А.С. Щербакова как одного «из худших представителей самовластной бюрократии».[184] Писатель К.И. Чуковский дал ему следующую характеристику: «По культурному уровню это был старший дворник…».[185]

Выступавший в роли «голосового аппарата» для передачи партийных директив, Щербаков явно «не сработался» с «инженерами человеческих душ», о чем чистосердечно сообщал Сталину в письме от 2 января 1936 г..[186] В результате он был освобожден от руководства ССП. По приглашению А.А. Жданова в 1936–1937 гг. А.С. Щербаков занимал должность 2-го секретаря Ленинградского обкома. 2 июня 1937 г. уже по инициативе Г.М. Маленкова, согласно решению Политбюро, назначен первым секретарем Восточно-Сибирского (Иркутского) обкома ВКП(б).[187] В апреле – декабре 1938 г. – первый секретарь Донецкого (Сталинского) обкома ВКП(б), затем избран первым секретарем Московской городской и областной организаций ВКП(б). В конечном счете А.С. Щербаков оказался фигурой «компромиссной», которая устраивала не только А.А. Жданова, но и других секретарей ЦК, в частности, А.А. Андреева и Г.М. Маленкова.[188] В то же время, как свидетельствовали современники, находясь на руководящих должностях, он сочетал в себе крайнюю осторожность со склонностью к перестраховке.[189]

К концу 1930-х гг. для Жданова и Щербакова был «очищен» путь к руководству политико-идеологической сферой, поскольку их непосредственные предшественники стали жертвами репрессий. Это – А.И. Стецкий (1896–1938), член партии с 1915 г., заведовавший с 1930 г. отделом партийной пропаганды и агитации ЦК ВКП(б); Б.М. Таль (1898–1938), большевик с 1918 г, в 1929–1937 гг. занимал последовательно должности заместителя заведующего отделом агитации и пропаганды, заведующего сектором науки, заведующего отделом печати и издательств ЦК, член редколлегии газеты «Правда» и заместитель ответственного редактора «Известий».

Как уже отмечалось, большевистское руководство придавало огромное значение периодической печати, в первую очередь партийной. В 1931 г. ответственным редактором «Правды» стал Л.З. Мехлис (1889–1953), сменивший сестру Ленина М.И. Ульянову. Мехлис принадлежал к «ограниченному кругу руководителей второго эшелона» из окружения Сталина.