Да, я как бы, итак дар речи потеряла... Слишком интимный и неожиданный жест.

Сосредоточенно что-то там считает, неотрывно глядя на ползущую стрелку своих наручных часов. Я же в это самое время чувствую, что стремительно краснею. Испытываю странные ощущения. И это совершенно мне не нравится.

– Пульс повышен, — заключает он тоном Айболита.

Да неужели?

Спешно высвобождаю руку и снова опускаю голову на подушку.

– Тебе надо в больницу, – выдаёт он, подумав.

– Отлично, отвезёшь? – даже не пытаюсь скрыть сарказм.

Он, по традиции, молчит.

– Ну ясно.

– Потерпи немного. Скоро для тебя всё закончится.

– Я очень надеюсь. Меньше всего на свете я хотела бы закончить свои дни под землёй, в этой бетонной коробке!

На глазах выступают слёзы. И это отнюдь не актёрская игра.

– Как тебя зовут? – решаю спросить именно сейчас.

– Это неважно.

– Как это неважно? Вот ты моё имя знаешь, а я твоё нет.

– Так и должно быть, учитывая ситуацию.

– Скажи хоть первую букву, буду гадать, – не отстаю от него я. – Только честно.

– Спи, хватит трещать.

Отвечать он явно не собирается. Ещё и к двери снова подходит.

– Она хоть симпатичная?

– Кто? – останавливается и оборачивается. Мой вопрос его явно озадачивает. Эффект неожиданности сработал.

– Катя.

– Какая ещё Катя?

– Девушка из аптеки. Фармацевт.

Ах, как жаль, что я не вижу его лица! Однако и без этого ясно, что он не понимает, откуда я владею подобной информацией. Отчётливо читаю в его глазах некое замешательство.

– Шарила по карманам? – подходит к стулу, на котором висит его худи, и сам воспроизводит озвученное действие.

Догадался. Смекалистый.

– Наивно полагала, что мне повезёт.

– Повезёт? – находит тот самый чек из аптеки. Разворачивает, рассматривает с двух сторон. Вроде даже удивляется.

Не увидел оставленный номер сразу? Да ладно!

– Вообще-то я рассчитывала обнаружить там телефон или ключи.

– Телефон в этом месте – всё равно, что кирпич. Абсолютно бесполезен. А ключей у меня нет. Так что расслабься, сыщик, – бросает он, забирая худи.

– Ну а вдруг...

Ключей у меня нет.

Я, наверное, раза три подряд прокручиваю в голове эту фразу.

– Стоп-стоп-стоп! – подрываюсь с кровати, обуваюсь и фактически бегу за ним. Во всяком случае, передвигаюсь так быстро, как могу, стараясь не обращать внимания на боль в израненных ступнях. – Постой-постой! Что значит у тебя нет ключей? – нагоняя, цепляюсь за его футболку.

– Уже не помираешь? – выходит из большой комнаты в коридор.

Такое впечатление, что насчёт ключей не врёт. Иначе не среагировал бы так спокойно на то, что я иду дальше следом. Эта реакция может означать лишь одно: та толстенная, дальняя дверь, ведущая к лестнице, закрыта. Причём, с обратной стороны.

– Кто-то, кроме твоего психа-подельника, в курсе того, что мы здесь? – с осторожностью осматриваю гудящую махину. Судя по идущим от устройства проводам, это тот самый генератор, благодаря которому у нас есть свет и кипяток. – В курсе, нет?

– А ты сама как думаешь?

Чёрт. Я в шоке!

– Ты вообще понимаешь, что это значит?

Лично мне становится очень страшно.

– Он вернётся.

– Вернётся? А если с ним что-то случится? Тогда что? – кричу на него. Желание подружиться стремительно уступает место бурлящему внутри меня негодованию.

Перспектива оказаться фактически погребёнными заживо, пугает меня до жути. И его спокойствие в данных обстоятельствах крайне раздражает. Неужели настолько доверяет Агрессивному?

– Возвращайся в комнату. Ты спать собиралась.

– Спать. Ты серьёзно?

Будто бы в свете последних новостей это представляется возможным.

– Не думал о том, что он может тебя кинуть? О том, что мы оба останемся в этом проклятом бомбоубежище? Навсегда. Эй ты! – толкаю его в порыве злости. – СЛЫШИШЬ МЕНЯ, НЕТ?