– Кадр!

– Правильно блин, надо спрашивать: что болит? А не так.

– Это ладно, у нас чё было! – присоединяется к беседе короткостриженный брюнет. – Дед, восемьдесят два года, остановка сердца. Бригада врачей его откачивает. С того света еле-еле возвращает. Он же, как только приходит в себя, первым делом зло говорит: ну и кто вас просил, ироды? Немая сцена…

– Его можно понять.

– А реакцию врачей представь!

– Да уж… Гусев, твоя очередь.

– Так-с… Мы с Архиповым как-то опоздали в поликлинику. Представились на регистратуре, спросили номер кабинета. Помчали на второй. Халаты на ходу накидываем и скорее к врачу вламываемся. Он, хмуро глядя на нас, осведомляется, кто такие. Ну… объяснили, что студенты, к нему направлены. Ладно, говорит, я понял. Стойте-смотрите-не мешайте.

– И чё?

– Чё-чё… Пару минут спустя какая-то полуголая дамочка запрыгнула на кресло – и где-то тут мы с Толиком осознали, что явно не с травматологом имеем дело.

– Лошары!

Ребята громко смеются.

– А этот ещё и с умным видом конспектировал стоял. Или зарисовывал, не знаю, – хохочет Рыжий, толкая соседа в плечо.

– Потише, молодёжь! – возмущается кто-то из пассажиров.

– Извините.

– Боже, спустя годы учёбы думаю, где была моя голова? Зачем в мед поступала? – сокрушается очкарик.

– Не знаю, я не жалею, несмотря на сложности.

– Короче, я ж врачом с детства хотела стать, – подаёт голос девчонка с каре. – Однажды вернула нашего дряхлого кота к жизни. Искусственным дыханием. Спасла и, так сказать, вдохновилась. Всё, думаю, это – знак. Быть мне реаниматологом.

– А кот…

– Да просто спал он, как оказалось! Родители не признались сразу, потому что боялись мой ярый энтузиазм загасить.

– Ахаха.

– Меня классе в шестом мать ругала за почерк. Типа испортился, Миш. Стал писать как курица лапой и всё такое... Прописи грозилась купить. Такие, которыми первоклашки пользуются.

– Купила? – улыбается блондинка.

– Не. Я не растерялся. Уже тогда ей пояснил: не парься, ма. Красивый почерк мне ни к чему. Врачом стану. Буду «море» людям прописывать. Вот собственно так и вышло.

– Ахаха!

– А я щас приеду и начнётся… Моя бабуля постоянно летом штабелями приводит ко мне своих подруг, чтобы я посмотрела их и дала рекомендации. Ты ж медик! Что тебе сложно? И фиг объяснишь ей, что у меня, практолога, узкая специализация.

– Моё семейство меня тоже каждое лето на профпригодность тестирует. Радуются, когда я приезжаю.

– Ещё бы, такая экономия на платном стоматологе! Зубы нынче лечить дорого!

– Красивая татуировка, – дотрагиваясь до моей шеи пальцами, говорит та самая Наташа, которая изначально ко мне подсела. – Больно было? Чувствительное ведь место.

– Терпимо.

– Свежая?

– Год назад делал.

– Слушай, Дань, а расскажи о себе? Куда-откуда едешь? – проявляет искренний интерес. И все остальные, как назло, затихают.

– Еду домой, – неопределённо пожимаю плечом.

– Сколько тебе лет?

– Восемнадцать недавно исполнилось.

– А где учишься? – продолжает выдавать вопросы пулемётной очередью.

– Пока нигде.

– Не вздумай идти в медицинский, – наставляет рыжий.

Да уж куда мне. Шарага какая-нибудь – мой максимум. И то, не знаю, пойду ли…

Глядя на этот развесёлый, сплочённый коллектив, невольно задумываюсь о том, как классно, наверное, быть студентом.

– Кто тебя провожал? Сорян, мы наблюдали за вами из окна, – виновато улыбается Наташа. Кстати, только её имя я и запомнил.

– Родственники, – зачем-то выдаю неправду.

– Понятно.

Если по чесноку, говорить о себе я не люблю и не хотел бы. Ведь чем больше выгружаешь, тем большее количество сопутствующих вопросов задают, а я по натуре такой человек, что не привык держать душу нараспашку.