Мне нравится этот момент в жизни частного детектива, когда денежки, потраченные-было на добывание информоции нечестным способом, возвращаются к своему законному владельцу, то-есть мне, но сейчас было не до шуток:

– Не трясись… Диккенз… Никто не узнает… И деньги оставь себе… – При этих словах он ещё сильнее затрясся и сумел изловчиться и запихнул-таки смятые бумажки мне в кулак: Ни… кто… не… узнает!.. Я тебе обещаю!.. Полиция… – Я споткнулся на полуслове. Её хоть не вспоминай! Только я произнёс это волшебное слово, как справа на мониторе, а затем и в реале нарисовалась физиономия лейтенанта Твиста, входящего в подьезд. Диккенз побелел и стал терять сознание. Я приложил кулак к его зубам:

– Ти-ихо… Диккенз!.. Ни слова!.. Если не хочешь вылететь с работы… заткнись и подыгрывай мне!..

Твист видеть нас не мог сквозь непрозрачное стекло, которое с его стороны представлялось огромным зеркалом. Уже проходя мимо, он вдруг о чём-то вспомнил, подошёл к зеркалу и, растопырив ноздри, придвинул их к самому стеклу.

С нашей стороны показалось, что лейтенант обнюхивает зеркало, как свин обнюхивает компост в поисках чего-нибудь вкусненького, сейчас вот-вот учует трюфели и с победоносным хрюканьем бросится прямо сквозь него. Диккенз от страха забрался чуть-ли не на колени ко мне и, обняв за шею, тихо поскуливал.

Ноздри-пятаки Твиста, увеличенные стеклом, представляли заросшие кустарником тоннели и воздух сквозь эти тоннели проходил совсем-уже с трудом. Твист подцепил двумя пальцами самую длинную волосину, торчащую бревном и с хрустом выкорчевал его из своей ноздри. Этот хруст мы услышали даже через наглухо закрытую дверь. Твист пошевелил ноздрями, как воздухоуловителями вправо-влево, попробовал втянуть и выпустить воздух и, поняв, что остальные заросли не так-уж и мешают жить, довольный двинулся по лестнице.

Я подожлал, пока он не скроется из вида и тоже засобирался:

– Так… Диккенз!.. Ты… меня… не видел!.. У полиции будет официальный запрос… Они просто скачают всё за вчерашний день… пожмут твою руку и забудут про тебя… Ты сам… главное… не ляпни лишнего… И… забери свои деньги…

Диккенз замахал руками, как-бы отгоняя злых духов, но деньги взял. Я ещё не успел переступить за порог, как он с грохотом захлопнул дверь, придавая моей спине необходимое ускорение.

Я рванул на второй этаж.

Твист топтался у двери, начиная нервно сучить ножками. На его стук из моего офиса никто не отвечал и это очень не нравилось лейтенанту. По всей видимости, он хотел застать меня в расплох, не позвонил и теперь ненавидел меня за свою ошибку.

Я появился, как утреннее солнышко, сияя всеми оставшимися зубами. Но твист был похож на грозовую тучку и солнышку был не рад.

– Где тебя черти носят… Слайт?!. Машина на стоянке… а ты… где?..

Я споткнулся буквально на ровном месте и свет моих зубов погас. Действительно, а где-же я мог сейчас только-что быть?.. Ничего не приходило на ум, крутясь вокруг да около еды. На неё я всё и свалил:

– Только хотел приступить к трапезе…

– Чевоо?..

– Ой… Простите… лейтенант!.. К… жратве… конечно!.. И вас нелёгкая несёт… Чуть не подавился… Вы-же… как… этот… ком в горле!.. – Я открыл дверь офиса и пропустил Твиста во внутрь: Прощай обед за семь баксов… – Брякнув, не подумав, про деньги, я чуть не прикусил себе язык, чтобы он заткнулся наконец. Но, похоже Твист пропустил мои слова мимо своих ушей:

– Ты что-то не договариваешь… Билли-сынок!.. Откуда ты узнал про труп в шляпке?..

– Лейтенант… Это сложно обьяснить…

– А ты попытайся…

– Я… просто боюсь…

– Ну… ну… смелее…

– Что моего словарного запаса не хватит… чтобы… как-бы это по-мягче выразиться… Донести до вас… на основании чего… я пришёл… так сказать… к логическому выводу… относительно… трупа…