Семен Иванович отодвинул засов и открыл дверь. Мы вошли в темное помещение. Свет проникал в камеру через узкое оконце, естественно, зарешеченное. Вместо койки – деревянный настил, выкрашенный в жизнерадостный зеленый цвет. Этим же цветом были покрашены до середины стены, выше – побелка. Ни воды, ни унитаза в камере не было.

Тяжелый вздох вырвался из моей груди:

– Бедная Степа!

– Где вы видите Степу? – спросил Семен Иванович.

– Мы так называли Степаниду Степановну, – пояснила я, выбрав отчего-то глагол прошедшего времени.

– Как же, бедная! Это я бедный! Это у меня из-за нее звездочки слетят. Хорошо, если лычки прилепят, а то и из органов попереть могут.

– Сочувствую, звездочек у вас действительно немного, – съязвила Алина.

– Сколько ни есть – мои, – огрызнулся лейтенант. – Потом и кровью, между прочим, заслуженные.

– Я не хотела вас обидеть, простите, – повинилась Алина, с интересом рассматривая входную дверь. – Семен Иванович, а как она могла выбраться, если дверь открывается и закрывается только снаружи, а на окне решетка?

– Сам удивляюсь, – признался лейтенант. – Я самолично закрывал дверь. Утром пришел – вашу Степу корова языком слизала. Сквозь стены, что ли, прошла? Она у вас, часом, вскрытием сейфов не балуется? Знаете, слышал я о таком специалисте из соседней области. Ногтем любой замок открывает. Или тоже был такой случай… девчонка-форточница через такие решетки пролазила…

– Семен Иванович, нам не до шуток, – прервала я поток нелестных сравнений в адрес нашей Степы. – Она сама не могла выбраться из этой камеры, вполне возможно, ее похитили как случайного свидетеля преступления, – пришла мне в голову умная мысль.

– Конечно, только так и могло быть, – поддержала меня Алина.

Бузько отмахнулся от нас и тут же опроверг мое предположение:

– Да ладно вам, свидетелей убивают, а не похищают.

– Не всегда, если допустить, что ее хотели нейтрализовать люди из полиции, то им совсем невыгодно оставлять труп в здании районного отделения.

– Ну ты и загнула, – возмутившись от подобной наглости, Семен Иванович перешел со мной на «ты».

– Запросто, – поддакнула Алина. – Вы ведь все боритесь за раскрываемость любыми средствами. Вам ничего не стоит списать убийство на слабую женщину.

– Знаете, слабые не ходят рядом с трупами, они от вида крови в обморок падают.

– А если она была в шоковом состоянии? Или не поняла, что девушка была уже мертвая?

– А руки в крови?

– Думала, жива, хотела помочь.

– С ваших слов, у вас родственница мать Тереза.

– Вообще-то так оно и есть. Это вы бы хотели в каждом из окружающих видеть убийцу. У вас по улицам ведь не люди ходят, а сплошные Чекатило.