Затем Джефф представляет нас своей белокафельной кухне с двумя холодильниками, над входом в которую весело прописано на плакате это странное название его жилья «PSICOSIS 109», которое он в объявлении наименовал «Арт-студия».

– Веселое название, – говорю я, но мое мимолетное определение оказывается незамеченным.

Кухне мы с Людой нравимся, и она сразу начинает щедро делиться с помощью хозяина своими сокровищами.

А тот, улыбаясь, ставит чайник, попутно показывая, как зажигается плита, работающая от сжиженного американского газа в желтом баллоне, и чем еще можно пользоваться.

Пользоваться можно всем. Даже питьевой водой из двадцати литровой бутылки, специями и оливковым маслом, выставленными на столешнице низенького буфета.

Пока чайник закипает, нам, наконец, показывают террасу, куда я всей душой стремлюсь быстрее попасть, потому что от любопытства кошка сдохла.

–Никогда еще такого архитектурного решения квартир не видела, —экстатически впиваюсь глазами и телом в пространство, – Я ж по интересным планировкам просто сохну с детства. О…!

Терраса, а это именно царская она, не просто балкон какой-нибудь, открывает грандиозный панорамный вид на восточный Мехико, со всякими домами и далями, Она вымощена мраморной плиткой и обнесена не очень высокой бетонной оградой с элементами декора в виде узких сквозных прямоугольников.

Когда-то ограждение было покрашено белой водоэмульсионкой, но сейчас все изрядно оббито ветрами и смыто дождями. Дворец прекрасен, но в упадке.

Сюда, как положено на всех континентах, складируют всю ненужную, но еще «а вдруг пригодится» рухлядь, во всяком случае дивное пространство терпит на себе подзасохшие и уже сдохшие от недогляда фикусы и пальмы в кадках, пару диванов, которые, может еще и послужили бы, но так, в отличии как раз от иссохших фикусов, так пропитаны осадками, что, скорее всего, здесь и сгниют, автомобильные покрышки, ящики, чайные кафешные столики и десятка два составленных друг в друга белых пластиковых стула. Похоже, здесь иногда проводят вечеринки. Так, куда дальше?

Возвращаясь, сбоку от вечно открытой половинки стеклянных кухонных дверей на белой стене я замечаю выключатель, намазанный красной краской, будто облитый кровью, которая стекает каплями вниз. Твою мать. Не скажу, что мне это заходит. Но … почему нет. Сама молодая была, страстей хотелось. А тут еще Мексика буйная.

«Хотя, кто знает, что у нашего Джеффа внутри, – все-таки осторожно материализуются в области головы смутные подозрения, – Психозисом свое жилье назвать, это ж надо додуматься».

«Да нет, все в порядке, нормальный, – убеждаю я себя, перехватывая его внимательную улыбку, и быстренько смутные подозрения нейтрализую здравой мыслью, – Ерунда, у них наверно так принято, для остроты ощущений. Может, просто перед девками выделывается».

И забиваю.

–А где у вас туалет и ванная?

Тут самое прикольное. Теперь мы понимаем, что значит «полтора» удобства, указанных в описании жилья на сайте айрнби. То есть когда пишут, что одна ванная комната с хозяевами, то значит туда все ходим по очереди. Если две, то одна чисто наша, и никто тебя с горшка не сдернет. А вот полторы, о-хо-хо-хо, это оказывается одна ванная комната с двумя входами друг напротив друга. Один из нашей комнаты, а другой из комнаты Джефа.

–Вот тебе и архитектурное решение, —хихикаю я, оглядываясь на пунцового Пятачка, – Еще и с окном.

По сути, получается, что наши с хозяином комнаты разделены шахтой подъезда, а соединяются сзади через туалет. То есть вся квартира расположенна вокруг лестничного марша. Прикольно. Поэтому ванная комната с окошком. Ох, чуть голову не сломала, пока сообразила, что к чему наконец.