Запах дорогих духов заполнил маленькую комнату, приторно-сладкий вкус осадком чувствовался на языке. Я не понимала, что происходит, и хаотично бегала взглядом по лицам, чтобы собрать хоть какую-то информацию.
– А как бы вы себя повели, – заговорила Дель, – если бы ваша мать вместо того, чтобы проводить вечера дома со своим ребенком, шаталась с мужиками по ресторанам?
Я так и замерла с открытым ртом, выпучив глаза на Дель. Она часто выходила за рамки дозволенного, но сейчас она не просто перегнула палку, а сломала и выкинула ее в самую огромную пропасть, которую только можно найти.
– Естественно, она обижена, – продолжала Дель, не моргнув и глазом. – Она готовит, стирает и убирает, при этом успевая хорошо учиться и вовремя сдавать домашнее задание. А вы приходите на все готовое и, ни слова не сказав, уходите, будто это нормальные и обыденные вещи, будто Дина для вас всего лишь прислуга. Она никогда не скажет вам это в лицо, потому что Дина самый добрый и искренний человек, которого я только встречала в этой жизни. Она до последнего будет пытаться исправить самую безвыходную ситуацию и находить свет в непроглядной тьме.
Еще бы немного и Дель прыгнула на женщину в синем платье, разорвала на тысячу мелких кусочков и разбросала по всему свету, но взгляд Дины – нежный и чувственный – заставил ее усомниться в своих же мыслях, а потом и вовсе отступить. Дель фыркнула и демонстративно отвернулась, всем своим видом показывая презрение, которое она испытывала к маме Дины.
Женщина в синем платье внимательно наблюдала за Дель и облизывала губы, будто съела что-то очень сладкое. Невозможно было до конца понять, какие эмоции она испытывает в данный момент. Косметика умело скрывала морщины и неровности, что делало ее лицо идеально бесчувственным… неживым. От последней мысли я невольно поежилась.
– Именно за это я тебя и люблю, моя дорогая Аделина. – Певчий голос звонко резанул уши. – Как всегда, четко и по делу. Зачем я Дине, если рядом есть такая хорошая подруга, как ты?
Она широко улыбнулась, обнажая сверкающую улыбку. Передо мной стояла кукла. Фарфоровая кукла с неизменным выражением лица, которая безупречно отыгрывала свою роль. У кукол нет привязанности к другим, нет чувств и эмоций. Для них вся жизнь – сплошная игра, лишенная глубокого смысла и резких сюжетных поворотов. Куклы мертвы внутри. Все, что им остается, неукоснительно следовать сценарию, который они сами и написали.
– Я никогда не смогу заменить ей мать, – еле слышно прошипела Дель.
Стеклянные глаза куклы медленно проскользили по всей комнате, будто пытаясь угнаться за чем-то неуловимым, давно забытым.
“Как жаль, что я тоже”
Казалось, именно это и хотела произнести кукла, но в последний момент передумала, игриво качнула бедрами и промурлыкала:
– Приятного вечера, девочки мои.
Вдали коридора со скрипом закрылась дверь.
– Зачем ты меня остановила? Я уже была готова…
– Дель, не забывай, что это моя мама, – резко напомнила Дина. – Подождите немного, я чай принесу.
Скрипнула кровать. Качающейся походкой она вышла из комнаты. Теперь я начинала понимать, почему во всех вещах чувствовалось присутствие Дины. Женщина в роскошных нарядах, пахнущая дорогими духами, была лишь гостем в доме – приходящим и уходящим, когда вздумается. Как кошка, которая гуляет сама по себе.
Дина вернулась с подносом, на котором стояли кружки с дымящимся чаем и конфеты с печеньем на тарелке. Она аккуратно поставила поднос на стол и протянула нам кружки. Делала она все молча, прикрывая лицо волосами. Я знала, если взгляну на нее, увижу красные ниточки на глазах и стеклянные зрачки, но не как у ее матери. Ее глаза будут стеклянными от чувств, которые невозможно скрыть, а это совсем другое.