– Чак, вы слышали, что сказал мистер Дрейсон? – обратилась актриса к коллеге по дороге в гримерные комнаты. – Наш спектакль могут закрыть как нерентабельный, если будет мало зрителей. Печально осознавать, что искусство сегодня отошло на второй план, а деньги решают все…

– Я согласен с вами, мисс Уотсон. Сегодня творчество постепенно перемещается на второй план, уступая место кассовым сборам. Мистер Дрейсон понимает это и желает идти в ногу со временем. Его, как директора театра, интересуют в первую очередь кассовые сборы, сколько народу придет на спектакль, а какой это будет режиссер – зрелый и талантливый или молодой и модный, – для него не принципиально, – снимая парик и седую бороду, ответил актер.

– По-моему, мистер Дрейсон чрезмерно эмоционален, – заметила Джули. – Его либерализм и стремление пригласить на работу в свой театр как можно больше новых, как он их называет, «модных», режиссеров, могут иметь негативные последствия. В этом сезоне закрылось уже четыре спектакля из прошлогоднего репертуара. Если новая постановка мистера Гоулда провалится, он окажется еще одним режиссером, который посвятил этому театру всю жизнь, но в итоге остался не у дел.

– Что поделать, мир меняется, да и зритель стал избирательнее… – сказал актер. – Но лично мне не хочется верить в то, что для такого талантливого режиссера, как мистер Гоулд, не будет здесь места. Это, в конце концов, сильно ударит и по репутации театра. Ведь театр – сфера высокого искусства, а не какие-то эксперименты молодых режиссеров.

– Вы правы. Но и мы, со своей стороны, должны сделать все, чтобы не подвести мистера Гоулда, – тихо проговорила Джули Уотсон.

– Да, от нашего настроя будет многое зависеть, – согласился с ней Чак. – Репетируем уже пятый месяц, и полагаю, что в итоге сможем выступить хорошо.

Завтра днем я зайду к мистеру Гоулду, и мы обсудим последние приготовления.

– А что еще осталось доделать? – спросила Джули. – Ну, кроме декораций?

– Практически все готово, – ответил Чак. – Декорации обещали доделать уже завтра, костюмы закончили давно. Но вы же знаете характер мистера Гоулда, его стремление быть точным даже в мелочах. Раньше его не устраивали костюмы, костюмерам приходилось менять фасон несколько раз, а теперь он хочет заменить реквизит, который нашел Билл. Он, по его мнению, не соответствует той эпохе. Мистер Гоулд говорит, что именно детали должны передавать атмосферу и отличают профессиональную постановку от любительской. По старой привычке, он собирается сам подобрать подходящий инвентарь на блошином рынке.

– В этом его можно понять, современные критики готовы придраться к каждой детали, каждой мелочи.

– Джули, я с вами согласен, но вы же сами знаете о состоянии здоровья мистера Гоулда. Ему лучше еще день отлежаться, чем на блошином рынке искать инентарь в дождливую ноябрьскую погоду, но он и слушать этого не желает, – тяжело вздыхая, сказал Чак.

Будучи хорошо знакома с мистером Гоулдом и зная его характер, Джули улыбнулась и сказала своему партнеру по сцене:

– В этом и есть весь мистер Гоулд, полностью посвящать себя любимой работе. Я завтра зайду его проведать и обязательно постараюсь убедить еще несколько дней не нарушать постельный режим, – решительно произнесла Джули.

– Мисс Уотсон, давайте смотреть на вещи более оптимистично! – перед тем как попрощаться, улыбаясь, произнес актер. – Лично я надеюсь, что эта постановка окажется успешной, и мы будем играть в ней долгие годы, – резюмировал Чак на прощанье, подходя к гримерной комнате.

* * *

Джули присела на стул напротив зеркала и задумалась. Потом, посмотрев на часы – полдесятого вечера – она собралась незамедлительно смыть с лица грим, как раздался стук в дверь.