– Илья, я не выдержу, – предупредила я его. – Я закричу.

Он пришел мне на помощь и накрыл мой рот поцелуем. Его губы заглушили мои громкие бесстыжие крики и стоны. Я крупно вздрагивала в его руках, раздираемая удовольствием и ненавистью.

Позволив мне кончить, Илья потянул джинсы ниже.

– Ты бесподобна, малышка, – бормотал он мне в губы. – Хочу почувствовать тебя такую горячую…

– Нет, – выпалила я, останавливая его. – Я не буду здесь!

– Ладно, – тут же согласился Раевский. – Поехали ко мне.

На одну безумную секунду я позволила себе представить, что действительно поеду и займусь сексом с Ильёй в его кровати. В кровати, которую он не делит с женой. Это очень соблазнительно.

Но я кончила, и кровь вернулась обратно в голову. Мозги начали соображать.

– Я выйду первая. Потом ты, – предупредила я, делая вид, что на все согласна.

– Как в старые добры вре…– начал Илья, но осёкся.

Времена, когда я тайком выскальзывала из подсобки, нельзя назвать добрыми. Раевский понял свою ошибку и сказал:

– Да, я за тобой через минуту. Жди на углу.

Кивнув в темноту, я застегнула пуговицу на джинсах, запахнула рубашку и вышла тихонько на свет. Но я не пошла ждать Илью, а проскользнула через служебный выход, оттуда переулком на другую улицу и бегом мчалась два квартала.

Когда начала задыхаться, вызвала такси и уехала домой.

Я вошла в темную тихую квартиру. Папа спал с Митей в кровати. Они выглядели очень мило.

Я бы стояла и любовалась ими до утра, но нужно было улепетывать и срочно. Мне не привыкать собирать вещи за десять минут. Пять лет на съемных квартирах научили аскетизму.

Я старалась не шуметь, чтобы дать папе и Мите поспать. Быстро сложила в сумку свои и Митькины шмотки, вскипятила и вылила в термокружку остатки супа. Главное, не забыть горшок и щетки.

Черт знает, почему они главные, если можно купить в любом супермаркете.

У папы есть ключи. Он сможет сам подать объявление и показывать квартиру всем желающим. Ну а на сделку я сама приеду на денек. Сейчас я разбужу сына и уеду, чтобы никогда больше не видеть Илью.

Он не найдет нас в Москве. Он вообще никогда нас не найдет. Старший Раевский не узнает, что я его обманула. Он не сможет нам навредить.

Сев на диван, я велела себе успокоиться. Подышав квадратом, чтобы избавиться от приступа паники, я немного пришла в себя.

Сумка, ночь, машина, брошенный отец и сонный ребенок.

Отличный план, Ева. Только в него совсем не вписывается текила, которую я глушила в баре.

Блин, я так отвыкла от алкоголя, что совсем забыла о несовместимости оного с вождением. Зато текила прекрасно помнила свои функции. Меня размазало. Я прилегла на минутку.

Убавив с помощью дыхательных практик адреналин, я ощутила ужасную усталость и головокружение.

Клянусь, я не закрывала глаза, а только моргнула. Но очнулась, когда на улице было уже светло.

– Мам. Мама.

Я разлепила глаз и увидела, что Митя стоит у дивана. Он просиял, заметив, что я ворочаюсь.

– Доброе утро. Включи мультики.

Резко сев, я уронила на пол плед. Похоже, папа меня укрыл.

– Уже утро? Сколько времени? Где дедушка? – забросала я ребёнка слишком сложными вопросами.

Митя предсказуемо пожал плечами.

– Я проснулся, пописал и вылил горшок, – все, что он мог мне ответить о ситуации в доме.

– Молодец, малыш, – похвалила я парня и чмокнула в щеку.

Отца дома не было. Похоже, он тихонько ушел, пока я дрыхла. Кошмар какой-то. Привычка спать без задних ног при любой возможности сегодня со мной сыграла злую шутку. Интересно, если меня будут этапировать на Колыму за похищение ребенка, я тоже не проснусь?

Идиотские мысли с похмелья. Митьку я родила, а не украла. Он мой. Даже Виктор Раевский не сможет упечь меня в тюрьму за вранье. Зато его сын точно намеревается влезть в мою жизнь.