— Ну, как вы? — в спальню заглянула моя дорогая Надежда Михайловна. Женщина средних лет с самыми очаровательными ямочками на щёчках и самым добрым сердцем. — Я какао поставила и лекарства принесла…

— Спасибо большое. Мне гораздо лучше. Всё благодаря вам. — отложив телефон в сторону, я осторожно завела нужный разговор. — Вы, наверное, и так понимаете, что я скоро покину этот дом… В конце концов, он всегда принадлежал отцу Олега. — сев в постели, натянула одеяло на голову и, высунувшись из "домика", искренне попросила о помощи. — Сделайте для меня, пожалуйста, кое-что.

— Не вы, а мы. — кивнула женщина, встав передо мной с таблетницей и стаканом воды. Наклонилась, поцеловала в лоб и подытожила: — Жаропонижающее можете не пить.

— Простите? — я опешила от подобных манер.

— Этот дом покинете не вы, а мы.

Я не знала, что мне делать, то ли расплакаться из-за доброты и поддержки, казалось бы, совершенно чужой для меня женщины, то ли указать ей на её место и вспомнить, что пока ещё я хозяйка этого дома. Не смогла выбрать, поэтому решила не акцентировать на этом внимание.

— Вы снимите для меня дом. Сегодня. Я приведу себя в порядок, съезжу в банк, а когда вернусь, я хочу, чтобы вы уже подготовили варианты и договорились о встречах. Разумеется, не за свой собственный счёт. И вы из этого дома никуда не уйдёте. — я вздохнула и смягчилась, выбравшись из своего укрытия и отбросив одеяло. — Вы здесь работали ещё при Викторе Александровиче. Вы всё это время были сердцем этого дома, но… всё меняется. Будет ли у этого дома сердце, вам решать. Сейчас мой интерес в ваших ушах и глазах, Надежда Михайловна.

— Даже не просите. Я здесь не останусь. Не после сегодняшних публикаций. — сбивчиво затараторила женщина, настойчиво вложив мне в руку стакан с водой. — Я долго пожила и многое в этом доме повидала, многое помню. Знаете, ведь Виктор Александрович тоже не был примерным семьянином. Каких только драм не помнят эти стены, но чтобы так в открытую… Никогда! Жену можно не любить. Для этих людей это нормально. Но жену всегда нужно уважать!

— Каких-каких публикаций, Надежда Михайловна?

11. Глава 11

Не успела Надежда Михайловна мне всё объяснить, как мой телефон ожил, а потом опух от количества писем, звонков и сообщений. Болея, а по правде больше создавая иллюзию убитой горем и страдающей от разбитого сердца, я долго не выходила в онлайн. Мужа должно было это спровоцировать и обеспокоить, но он же был так счастлив в другом городе со своей помощницей, что чуть ли не откровенно позировал папарацци! Да он даже не заметил моего отсутствия в соцсетях!

Не улетел. Остался с этой… Марьяной!

Почему я вообще рассчитывала на его адекватность и понимание?

— Может быть, вам сейчас так не кажется, но поверьте, он не вас унизил, а сам себя. — попыталась приободрить меня домработница.

— Публикации не исчезают. — зло выдохнула я. — Будет хуже.

— С чего вы это взяли?

— Предчувствие. — хмыкнула и вернула женщине её телефон, покосившись на свой, снова вибрирующий. — Пиарщикам ничего не стоит остановить этот поток, но они этого не делают. И на это есть только одна причина. Выйдет пресс-релиз. Сейчас команда решит, под каким соусом подать это блюдо и выпустит бомбу. Это только граната. Бомба на подходе. В общем, я ждать не намерена. За вами дом. А я в банк. Завтракать не буду.

И я не ошиблась.

Прикупив себе чемодан с кодовым замком и светящимися колёсиками, я с работником банка утрамбовала туда все мои миллионы и, спустя долгих полтора часа, я наконец-то покинула здание банка, закрыв свой счёт. Чувствовала себя идиоткой, но оставлять деньги на счету в любом банке считала слишком рискованным. За это время я поняла лишь одно — от Олега можно ожидать чего угодно. А если я решусь на аферу с Максом, то по мне может пройтись асфальтоукладчик с фамилией Измайлов раз пятьсот.