Капитан, между тем, видел: моряка что-то гложет:

– Ну, чего ещё? Договаривай!

– Они… это… требуют…

– Кто требует?

– Да рыбы эти…

Фуражка поползла по голове капитана:

– Ты чего несёшь? Рыбы не разговаривают!

– Михалыч, вот те крест: тебя требуют!

– Меня???

Капитан ошалело уставился на несчастного боцмана. Тот в отчаянии кивнул головой:

– Тебя!

В рубке установилась мёртвая тишина, прерываемая лишь завыванием ветра и криками чаек. Наконец, капитан взял себя в руки:

– А чего хотят-то?

– Чтоб их отпустили… Обратно… В море…

– Весь косяк?

– Ну…

– А что взамен?

– Да что угодно: квартира, дача, внедорожник… Одна корыто посулила… Новое…

– Корыто-то зачем? Уж предлагала бы стиральную машину… Indesit… Нет, лучше Samsung… Или Bosch…

– Да не вопрос! Им это раз плюнуть! Но они галдят все разом. Не разберёшь. Михалыч, может, спустишься к ним? Ты же капитан…

Михалыч задумался… После некоторой паузы лицо его просветлело:

– Сделаем так. Ты их для начала угомони. А чтобы не пускать дело на самотёк – пусть выберут из себя представителя, наделят полномочиями. С ним и потолкуем. А пока ты ходишь туда-сюда, я покумекаю, что нам нужно в первую очередь. Ты, вроде, о ремонте заикался?

Услышав про ремонт, Степаныч аж затрясся от радости. Ну, право, как можно выходить в море на такой лохани? Всё же менять надо! Начиная с корпуса и кончая якорем! Двигатель – вообще ни к чёрту! Перебираешь его, перебираешь… Мотористам стыдно в глаза смотреть! А подъёмные механизмы, а лебёдки, а электрика…

– Ты, Степаныч, губу-то не раскатывай! Что сможем, то сделаем. Неизвестно ещё, на что эти рыбы способны. Может, только болтать горазды. Языком-то и мы… Начни-ка со штурвала, а там посмотрим.

***

Минут через десять, когда орава в трюме начала засыпать, решился вопрос с её представителем. Им оказалась маленькая, но шустрая Золотая Рыбка, с которой и предстояло вести переговоры. И когда Степаныч внёс предложение о замене штурвала на более продвинутую версию (из ценных пород дерева, с перламутровыми вставками), Золотая Рыбка согласно кивнула головой. Но тут же напомнила об условии сделки: весь косяк должен немедленно отправиться за борт. Что и было исполнено.

Степаныч высунулся из трюма и вгляделся в окошко рубки, за которым маячила капитанская физиономия. Похоже, со штурвалом было всё о’кей. Отогнутый большой палец командира это подтвердил. Значит…

– Слышь, рыба, нам бы мотор поновей…

– А какой нужен? Как у ракетного крейсера?

– Не-е… Как у яхты… У этого… У Абрамовича…

Рыбка задумчиво смерила боцмана взглядом:

– И всё? И даже владычицей морской себя сделать не потребуешь? Ну, чтобы я у тебя на посылках…

Степаныч рассмеялся:

– Ну, ты, рыба, даёшь! Это только на Евровидении что ни артист, то или баба с бородой, или мужик с сиськами. Мне-то зачем? У меня семья, дети…

У Золотой Рыбки отлегло от сердца. На радостях, что не придётся обижать хорошего человека, она вильнула хвостом и это стало для Степаныча полной неожиданностью. В результате рыбка выскользнула из рук и скрылась за бортом. Но моряк нисколько не пожалел об упущенной добыче: сейнер уже набирал такой ход, какого у него не было никогда – даже во времена далёкой туманной юности…