– Ты штооо творишшшь, – гнома шипела и показывала мне кулак исподтишка. Я взглянул на гоблина и опешил. Гуггенхайм улыбался. Острые пожелтевшие зубы, синий язык, слезящиеся глаза. Он просто беззвучно хохотал. Через минуту, отсмеявшись, Гуггенхайм промокнул уголки глаз какой-то ветошью. В которую тут же высморкался.

– Отличный выйдет целитель, мамаша Хейген, повеселил ты меня, эльфёнок. А я лет десять не то что не смеялся, улыбаться перестал… Давай, выкладывай, что задумал, вижу же так и прыгаешь на месте, ха-ха-ха.

Я даже растерялся от такого спектакля. Как мальчишку, гоблин вывернул меня на изнанку. На слабо взял, плюшкин…

Гоблин медленно отложил книгу, с которой сидел на кресле и спустился по приставным ступеням на земляной пол. Ноги его были обуты в самые настоящие войлочные обрезные валенки.

– Чего уставился, Холиен? Вот перевалишь свою первую сотню лет, поймёшь меня, старика. В землянке моим костям не сладко приходится, – хозяин пошаркал к дальней стене, где между двумя внушительными высокими шкафами висела старая рогожа. Отдёрнув её клюкой, на которую всё время опирался, он высоко поднял масляную лампу.

– Давайте за мной, коли пришли. И, чур, ничего руками не трогать. Тебя, Хейген, это особо касается. Увижу, что к рукам прилипло, отрежу и Великому Духу скормлю, – старик сказал это так спокойно и серьёзно, что сразу возникла твёрдая уверенность, выполнит всё, как обещал.

За рогожей скрывался ещё один маленький коридор, который уходил глубже под землю. Крутые ступени были высечены из камня. Спустившись вниз, гоблин поставил лампу слева у входа на специальную подставку, со стороны стены ограниченную круглой медной пластиной, отполированной до зеркального блеска. Нашим изумлённым взглядам предстала ещё она комната. Без сомнения, передо мной находилась настоящая лаборатория алхимика.

Немного тесная, она не была темной, благодаря приспособлению у входа. В дальнем правом углу была видна настоящая тигельная печь с духовым шкафом, от которых шла медная труба, скрывавшаяся в каменном дымоходе для отвода выделявшихся газов. Окон в этой конуре не было, но спёртости воздуха не ощущалось. Наверняка, вентиляция была тщательно продумана.

Слева от печи располагался длинный стол, напоминавший верстак с обитой медью столешницей. На нём в идеальном порядке лежали и крепились разнообразные приборы и инструменты: различные керамические и стеклянные резервуары и сосуды для приемки использованных веществ, приспособления для дистилляции, щипцы, кочерга и молотки, малые кожаные мехи, для раздувания огня.

В центре комнаты на каменном постаменте стоял перегонный куб с несколькими ретортами и малой горелкой. Рядом с ним, чуть ниже я увидел агрегат, очень напоминающий самогонный аппарат, какой я с детства видел у деда. И который был его законной гордостью. Только здешний очень напоминал мне пеликана, сидящего на задних лапах и открывающего свой клюв-мешок.

Справа от входа на крюках висела тёмная хламида, вся в ожогах и цветных пятнах, рядом на полке расположились несколько пар толстых кожаных перчаток и фартук.

– Что скажешь, Эскул из дома Холиен? – гоблин повернулся ко мне и самодовольно улыбнулся своей ужасной улыбкой.

– Ммм… Мастер Гуггенхайм, слова бессильны передать мои чувства, но скажу одно, за возможность поработать в этом месте я отдал бы очень много, но пока мне нечего вам дать и…

– Ни слова больше, мальчик…

#Грандмастер Алхимии и Астрологии Кривой Нос предлагает вам стать его учеником. Да\Нет#

Даааа! Блин, наконец-то знакомая игровая динамика. А то я скоро сойду с ума с этими ночными начислениями ЭП. Повеяло родным и до слёз желанным.