– Понял. Мне тебя не хватает!

– А мне – тебя. Лёшек, папа откуда-то всё знает, выговор мне сделал.

– Он меня всегда недолюбливал. Не слушай его, это наша жизнь!

– Я знаю, милый. Моё обручальное кольцо, я его у тебя забыла, по-моему.

– В кармане нашёл. Оно тебе нужно?

– Да, Гена заметил, что я без него. Как бы его сюда переправить?

– Я бы сам с удовольствием его привёз, но боюсь на отца твоего нарваться. Могу курьера послать.

– Это надёжно?

– Вообще-то я Макса спрошу – если он согласится слетать туда-обратно, проще всего.

– Он ведь работает, не надо его втягивать в наши дела.

– Возьмёт день, без него обойдутся. Сообщу тебе, как и что. Целую, родная моя.

«Макс здесь – не лучший выход из положения, – подумала Эля. – Хотя его никто не знает».

Она легла в постель, с некоторой брезгливостью глянула на спящего мужа, и вспомнила прошлую ночь, проведённую с Лёшеком. Они гуляли по проспекту, как в молодости. В прозрачном лунном свете, город казался волшебным. На канале их окликнули с катера, стоявшего у пристани:

– Эй, полуночники, хотите прокатиться?

– Поехали!

На заднем сиденье лежал плед, и Лёшек бережно укутал Элины голые ноги от влажного прохладного ночного ветра. Его рука обнимала её за плечи, и ей было так хорошо, как давно уже не бывало.

– Да вы что, молодожёны? – водитель обернулся на звуки поцелуев.

Лёшек приподнялся и что-то сказал ему. Мужик отвернулся и демонстративно надел наушники.

– Теперь он будет глух, нем и слеп.

– Ну уж не слеп – ещё в набережную врежемся!

– Скажем так, он будет смотреть только вперёд, – рассмеявшись, Лёшек притянул Элю к себе, и она на некоторое время абсолютно потеряла возможность соображать.

Подавив стон удовольствия, Эля беспокойно открыла глаза, но Гена спал, и она опять погрузилась в грёзы.

Под утро, когда уже начало светать, Эля полулежала в объятиях любимого.

– Ты совсем не изменился, – прошептала она. – Помнишь Стрелку?

– Ещё бы, повезло – твой отец быстро в милицию приехал и отмазал.

– Я так боялась, что тебя изобьют.

– Я боялся другого, за тебя.

– Папа не хотел тебя вытаскивать, но я сказала, что тогда тоже в отделении останусь, и он сдался.

Устроившись поудобней и уже засыпая, Эля всё ещё думала о Лёшеке. Утром, Гена с удивлением увидел на лице жены безмятежную улыбку.

"Не важно, если у вашей жены кто-то был до вас. Плохо, если у неё кто-то будет после!”

Взяв Лизу за руку, Макс поцеловал её ладонь. Девушка улыбнулась и доверчиво пододвинулась ближе. Его губы мягко заскользили по плечу, проследили ключицу, изгиб шеи, он погладил её по спине и усадил к себе на колени. Потом они просто целовались, как влюблённая парочка. Невольно сравнивая её губы, нежные и тёплые, с противными губами Машки, он постарался отогнать воспоминание. Макс почувствовал, как Лиза расслабляется, обмякает в его объятиях, подаётся ему навстречу. Он легко провёл по груди девушки, и она вздрогнула, но не отшатнулась. Тогда парень поднял её и бережно опустил на кровать. Она лежала неподвижно, откинувшись на подушку и зажмурив глаза. Макс продолжал целовать её, а его рука уверенно легла ей на колено, медленно, лаская, поползла вверх по нежной шелковистой коже обнажённого бедра. Внезапно девушка опять напряглась и сильно задрожала всем телом, и Макс остановился.

– Лиз, если ты передумала, скажи мне.

– Почему ты так решил?

– Тебя всю трясёт.

– В этом и проблема, – Лиза открыла глаза и села на

покрывале, по-турецки подогнув под себя ноги. – Поэтому ты мне и нужен.

– Знаешь, я так не могу.

– Что значит, не можешь? По-моему, с тобой как раз всё в порядке.