— Ммм... продолжайте... — грудь становится нереально чувствительной.

— Я люблю эти сосочки, — хрипит младший, гуляя кончиками пальцев по ареолам, — такие маленькие... и сука, сексуальные...

Он сжимает сосок, пуская дрожь по моему телу. Мы стоим по пояс в воде, одержимые похотью и совершенно не думаем, что нас могут увидеть. Меня ведут в глубину.

Темная вода скрывает наш грех от всего мира. Губы Кира ложатся на мои плечи. Он целует медленно, ведет губами вниз, языком очерчивает ключицу. Влад находит мои губы. Это невозможно! Так не бывает!

С каких пор я стала похотливой самкой, текущей от ласк двух мужчин? Разве так меня воспитывали? Но все принципы, словно хрупкое стекло, разлетаются на тысячи осколков, превращающихся в острые сгустки удовольствия, пульсирующие под кожей.

— Да... даа! — когда младший опускается к соскам, кричу в губы старшего.

Рука Влада уже массирует мои складочки.

— Такая мокрая... Катя, ты очень мокрая... — шепчет он, кусая меня за нижнюю губу.

— Ох... даа... ммм! — стону, мгновенно забывая все слова разом.

— Не нужно говорить, — усмехается Кир, сминая мои груди, по очереди кусая их и зализывая укусы, — просто кричи, стони... наслаждайся, сестричка...

А я и не могу ничего сказать. Изучаю пальцами лицо старшего, слегка царапаю щетину ноготками. В мои бёдра упираются два члена. Большие, горячие, твердые. Господи!

Ладонь Влада ложится сзади на мою шею. Он рычит в мои распаленные губы, заставляет раскрыться, принять его язык. Стягивает локоны на затылке, затем приотпускает. И снова стягивает... до сладкой боли. Отпускает... стягивает...

— Ах! Что ты делаееешь! — трудно дышать, а ещё труднее управлять собой.

Хочу их обоих! Хочу ощутить в себе! Расставляю ноги, чувствуя сильную пульсацию там, где пальцы старшего гладят распаленную плоть.

— Поласкай нас сестричка... обоих поласкай... — требует Кир, втягивая губами сосочек.

Опускаю руки, нахожу их члены. Боже! Да что со мной?! В воде ощущения странные, словно между мной и братьям едва заметная прокладка. Она слегка смягчает остроту ощущений... не позволяет мне кончить.

Поглаживаю своих братьев. Их сильные тела зажимают, берут в клещи, не дают опомниться и взбрыкнуть.

Где-то в глубине души сильно краснеет хорошая девочка. Но она сегодня заперта в чулане. Сейчас я плохая, очень плохая.

— Я хочу ее... пиздец как хочу... Влад, давай трахнем нашу сестричку... — стонет Кир.

Его руки всюду. Кажется, что ласка окутывает с головы до ног. Глаза открывать не хочется. Лишь наслаждаться сильными мужскими объятиями, чувствовать себя маленькой, беззащитной, желанной.

— Не здесь, — твердо говорит Влад, с огромным трудом оторвавшись от моих губ, — пошли в домик.

— Мой ближе, — хрипит младший.

— Иди ко мне, малышка, — старший обнимает меня, берет на руки.

Мы возвращаемся в бунгало Кира. Влад ставит меня на ноги и оба мужчины бросаются на мое нагое тело с новой силой. Но вот тут воды нет и первый оргазм накрывает почти мгновенно.

— Не могу ждать... вот... садись сюда, — Кир толкает меня к столу, поднимает, сажает, разводит ноги, — хочу тебя Катюша... пиздец как хочу... не могу больше...

Дрожащими руками надевает резинку. Упирается в моё мокрое лоно.

— Ааа! — кричу, когда член Кира раскрывает сжатые после оргазма стеночки, — божечки! Как же... хорошо... дааа!

— Кричи, сестричка... давай... вот так... — палец младшего накрывает клитор, умело массирует, — кончи на моём члене... кончай много... хочу смотреть на тебя...

Влад выглядит пьяным. Он ласкает себя, глядя, как его брат заталкивает свой член в мою киску. Кир жесткий. Он так сильно долбит, что я кончаю снова. Но тут парень обхватывает мою попку, вынуждает сесть на самый край стола.