– А так, Черновский вчера, после того как его отпустили из больницы сам пошёл в прокуратуру и написал там заявление.

– Сдался что ли?

– Размечтался. Заявление о том, что в состоянии крайнего эмоционального возбуждения он пытался выброситься из окна, а ты, можно сказать, спас его от гибели.

– А медаль будет?

– Ну, Саня, ты наглый. Спасибо скажи за то, что под суд не пошёл и за то, что он догадался в прокуратуру явиться, а не сюда, к нам, а то бы нас опять склоняли во всех новостях, потому что запугиваем законопослушных граждан. Ты что не мог его аккуратно повязать, ну так, что бы без травм?

– Палыч, я же говорил. Мужик то он крепкий, хорошо, что вместе с ним в окно не вывалился. А меня же ещё и под суд! Вот и спасай людей после этого… Рубашку потом пришлось выбросить, стирать бесполезно – вся в крови. Хоть бы компенсацию дали.

– Ага, ты ещё заявление напиши на материальную помощь.

– Обязательно, и укажу, что моя пострадавшая, и навеки утраченная собственность – вещь эксклюзивная, прямо от Пьера Кардена и стоит целых пять тысяч баксов.

– Ну, ну, Саня пиши, пиши, бумага всё стерпит. Только потом долго будешь объяснять нашим оэсбэшникам, откуда у рядового опера бабки нашлись на такую рубаху. Поэтому подумай, так, на всякий случай, – Палыч покрутил пальцем у виска.

– Уже подумал и уже осознал. Не буду писать. А вторая новость, которая совсем не очень?

– На, полюбуйся, – Гусев с раздражением бросил газету на стол. – Нет, ты почитай, почитай! Мы уже скоро станем героями многосерийного триллера под названием – «Спрут по-русски»!

– Андрей Палыч, да о чём ты, первый раз что ли? Тем более что всё развязалось, и мы теперь как в песне – «перед людьми и совестью – права…».

– Знаешь, Чугунов, раз, конечно не в первый, но лишь бы не стал последним.

Ясно, если по фамилии, то Палыч уже успел получить приличную пилюлю.

– Кофе есть? – он присел на стул возле окна.

– Сделаем, – я щёлкнул выключателем чайника и достал из тумбочки чашку. – Да что случилось-то?

– Знаешь, с кем я общался час назад? – Гусев посмотрел на меня поверх очков.

– Догадываюсь, с начальником райотдела, с кем же ещё?

– Если бы только с ним, – Палыч налил кипятка в чашку, – на разборке лично присутствовал сам генерал, он её, собственно и учинил. А как ты думаешь, с кем генерал разговаривал до этого?

– Андрей Палыч, я у начальника УВМД в референтах не состою, там другие качества нужны.

– Это правильно – другие. Сначала он имел разговор с замом губернатора по безопасности, а уж потом имел с нами, а если точнее имел нас, всех сразу. Хорошо, что тебя под руками не оказалось. Ты, кстати, где шатаешься с утра, почему сотовый не отвечал?

– Зубы к стоматологу ходил чинить, могу квиток показать – соврал я, – он определил, что болят на нервной почве.

– Ну, надо же! Я про зубы так и сказал шефу.

– Ценю вашу проницательность, товарищ майор, однако даже со стороны заметно, что завели вас как довоенный патефон на всю катушку, – не удержался я.

– Ладно, не прикалывайся, лучше дай сахару. Я тут кое-что отметил. Прочти и подумай, жду через час у себя.

Он вышел из кабинета, так и не притронувшись к кофе.

Странно, что же это такое сегодня творится. Наверное, моя звезда удачи со вчерашнего дня так и не появилась из-за горизонта. Однако внимание привлёк броский заголовок, заботливо выделенный жёлтым маркером. Вот уж точно – жёлтая пресса.

«Скованные одной цепью, связанные одной целью…» Где-то я уже это слышал.

«… Когда верстался номер, нам стало известно о том, что наш коллега – журналист телеканала «Старт— 1» после допроса по делу о жестоком убийстве его жены – Анастасии Черновской был доставлен в больницу с травмами криминального характера. Мы вправе спросить у власти: – «До каких пор будет продолжаться полицейский беспредел!? До каких пор люди в погонах, именно те, кто обязан нас защищать, не щадя жизни, от бандитов, убийц и прочей криминальной нечисти, сами будут фактором повышенной опасности для общества?» … По имеющимся данным из осведомлённых источников, мы предполагаем, что мотивом убийства Анастасии Черновской вполне могла оказаться профессиональная деятельность Олега Черновского.