– Нет, – ответил Иван, – можешь идти, Алена.

Граф обращался к своим слугам по именам. И хоть это и был дурной тон, менять свои привычки он не собирался.

Очень миниатюрная и даже худенькая девушка с аккуратно собранными светло-русыми волосами и добрым выражением лица покорно поклонилась, но не ушла.

– Что-то еще? – не поворачиваясь, спросил Иван.

– Простите меня, ваше сиятельство, – виновато произнесла она и прошла в комнату.

Иван отставил бокал вина, встал и повернулся к Алене. Ее вид его немного встревожил.

– Что случилось?

– Мой младший брат болен, – Алена опустила глаза, нервно теребила кончик накрахмаленного фартука, – его нужно отвести к лекарю. Позвольте мне завтра с утра отлучиться ненадолго?

– Алена, посмотри на меня, – Иван был добр к ней и это отразилось в его интонации.

Девушка несмело кинула беглый взгляд на графа, и тут же опустила глаза.

– Я ведь никогда не отказывал тебе!? Завтра можешь не выходить на работу, – продолжил Иван видя, что Алене неловко обращаться к нему.

– Но мадам Марин…

– Я сам объявлю ей о принятом решении, – ответил Иван, – твоему брату сейчас нужен присмотр. Проведи завтрашний день с ним и ему станет легче, вот увидишь.

В такой чрезмерной заботе о своих крестьянах Иван не видел ничего странного. Он мог помочь прислуге понести поднос, снимал грязные сапоги у дверей, дабы не прибавлять работу горничной и всегда был прост и вежлив в общении. Он старался быть ближе к своим крестьянам, хотел быть с ними на равных и всегда жалел о том, что его аристократическое происхождение не дает ему полностью освободиться от обязательств своего титула.

– Благодарю вас, ваше сиятельство, – шепнула девушка, и робко склонилась в поклоне.

– Впредь, если тебе будет нужна помощь, незамедлительно обращайся ко мне. И возьми вот это, – Иван достал из кармана штанов несколько серебряных монет и вложил их в маленькую ладонь Алены.

– Ой, нет, нет, – забеспокоилась девушка, – если мадам Марин узнает, она лишит меня жалования за месяц…

– Я граф! Всегда по-моему будет!

Его сильный и приятный голос, звучал уверенно и властно. Он внушал доверие и успокаивал.

Девушка присела в поклоне и прошептала:

– Благодарствую, ваше сиятельство.

– Спрячь, – посоветовал Иван, кивнув на деньги.

Алена торопливо завернула монетки в белый платочек и спрятала под фартуком.

– Я буду молиться за вас.

– Ступай.

Читать и пить вино уже не хотелось. Он отставил то и другое и пошел спать. Иван прошел к широкой лестнице с резными перилами. Она приглашала на второй этаж, где и была опочивальня холостяка. Поднявшись, он вошел в свою спальню и не стал зажигать свет, а сразу прошел к окну и распахнул его. В комнату ворвался ветер и принес вечернюю свежесть весны и запах цветущего сада. Иван задернул занавески, желая спрятаться от лунного света и зажег свечу.

Устало разделся, откинул одежду на пол. Затем подошел к небольшому распятию в углу комнаты и, опустившись на одно колено, перекрестился и поцеловал крест. Быстро поднявшись на ноги, он сдернул с волос ленту, и почти с разбега прыгнул на кровать, утонул в ее мягких перинах, и больше не сделав ни одного движения, уснул лицом вниз.

Глава III

Утром следующего дня, в спальню графа вошла худощавая женщина с суровым выражением лица. Ее черное платье с до блеска накрахмаленным белым воротничком и идеально зачесанные волосы придавали ей еще более строгий вид. Нахмурив брови, она прошагала солдатской походкой прямо к окну и отдернула шторы. Свет слепил глаза и Иван зажмурился.

– Доброе утро, – монотонно произнесла мадам Марин.

– Уже?

Иван лениво перевернулся.