– Ты выпендриваешься.

– А ты нет?

В класс входит заменяющий учитель, волоча за собой древний телевизор на колесиках. Она выключает свет, и во мне словно что-то щелкает. Я смотрю прямо перед собой и пытаюсь сдержать слезы. Одно дело – когда тебе кажется, что ты притворяешься совершенно другим человеком. Когда ты просто чувствуешь себя глупо. Совсем другое –  когда ты действительно глупо выглядишь.

– Мина, –  шепчет Кэплан.

Я качаю головой.

– Мина, прости, я пошутил.

Мы сидим в темноте и смотрим документальный фильм о бубонной чуме. Все это время я ощущаю на себе взгляд Кэплана. В конце концов я уже больше не могу этого выносить и отпрашиваюсь в туалет. Кэплан, конечно, идет за мной.

– Кэплан, отстань!

– Мисс эта, как там ее, сказала, что мы должны пойти вместе, потому что пропуск только один.

– Какая случайность!

Когда я наконец поднимаю на него взгляд, он пялится на меня, в кровь искусав нижнюю губу. Под его глазами синяки.

– Что с тобой происходит? –  спрашиваю я.

– О, меня убивает Черная смерть!

Не стоило бы, конечно, но я смеюсь.

– Ты не выпендриваешься. В отличие от Куинна. И я его понимаю, потому что ты… ну… короче, прости. Я сморозил глупость.

– Ничего. Просто все так странно. Очень странно.

– Совсем нет.

Я закатываю глаза.

– Перестань. Все нормально. Можно я тебя обниму?

Вот еще один пережиток прошлого. На протяжении многих лет я буквально подскакивала, стоило кому-нибудь коснуться меня. Кэплан же всегда сначала спрашивал. Мне стало лучше со временем, и ему больше не нужно разрешение, но он по-прежнему спрашивает. То ли случайно, то ли по привычке, то ли и то и другое.

– Конечно, –  отвечаю я.

– Снова друзья? –  спрашивает он, удерживая меня в объятиях чуть дольше, чем я ожидала.

– Только больше не веди себя как козел.

– Понял. Думаю, это мне под силу.

Мы отстраняемся друг от друга и поворачиваем обратно к классу.

– Разве тебе не нужно было в туалет? –  спрашивает он.

– А тебе?

– Нет. –  Он улыбается.

– И мне нет.


Я боюсь, что за обедом Куинн будет вести себя как мой парень, а мне будет неловко, но ему даже не выпадает шанса, потому что со мной постоянно кто-то разговаривает. Я сижу рядом с ним, и, если не могу придумать, что сказать, он тут же вмешивается. Люди, которые никогда раньше и словом со мной не обмолвились, теперь обращаются ко мне по имени. Я думаю, что все начали замечать меня и хорошо относиться только из-за Куинна, из-за парня –  так уж устроена старшая школа. Я печатаю это в заметках и передаю телефон Кэплану. Он печатает в ответ, что, скорее всего, это из-за того, что я наконец отложила книгу. Встрепенувшись, я смотрю на Руби, которая уже во второй раз повторяет мое имя.

– Хочешь пойти, Мина?

– Извини, я задумалась.

И тут она улыбается мне, по-доброму и с пониманием. Как будто знает меня.

– Мы собираемся немного потусить у меня дома перед вечеринкой, ты придешь?

– Ой. –  Я смотрю на Куинна. Если бы он хотел, чтобы я пошла, то наверняка сказал бы об этом. Именно такой стратегии я придерживаюсь в общении с Кэпланом. Раньше я даже не ездила на экскурсии, если он специально не просил об этом –  у него не всегда было настроение нянчиться со мной. Но Куинн не говорит мне, что делать. Он просто улыбается.

– Конечно. Да. Звучит заманчиво, –  отвечаю я Руби. –  Спасибо за приглашение.


– Круто, что Мина стала выходить в свет, да? –  говорит Куинн Кэплану, когда мы возвращаемся на занятия после ланча. Он обнимает меня за плечи.

– Да, круто! Очень круто.

– А что это будет за вечеринка? –  спрашиваю я.

– Какой-то парень из школы Святой Марии зовет всех к себе.

– Вы уверены, что я приглашена?