– Я прошел?

– Ты прошел!

Кэплан издает радостный вопль. Потом воет в потолок и вскидывает кулаки в воздух, как делает всякий раз, когда кто-то из его команды забивает гол, а затем крепко прижимает меня к себе, поднимает и начинает кружить.

– Поставь меня, –  смеюсь я, –  и позвони своей маме!

– Мама! –  кричит он. –  Боже, я должен позвонить маме!

Он хватает мою сумку и поворачивается, чтобы уйти, но тут же пихает мне ее.

– Прости, это твое. Прости. Что за хрень? –  Кэплан проводит рукой по волосам, качает головой и широко улыбается. –  Поверить не могу!

– Ну а я могу.

– Мина… Это же Мичиган!

– Да. А ты –  это ты, Кэплан.

Он снова обнимает меня, быстро, но крепко, и вот его уже и след простыл. Интересно, каково это –  точно знать, чего ты хочешь и в чем твое призвание? Конечно, Кэплан уже во всем определился. Он считает себя простым человеком и не раз говорил мне об этом, но на самом деле он просто чист душой. В Кэплане нет ничего дурного. Ни пороков, ни затаенных секретов. Я встряхиваю головой. Иногда так бывает, что даже после недолгого пребывания рядом с Кэпланом у меня возникает что-то похожее на похмелье (как мне кажется, именно так оно должно ощущаться). У меня как будто начинается ломка. Я ощущаю хандру. Иногда, когда он уходит, возвращение в реальность очень разочаровывает. Но Кэплану такое не знакомо –  он всегда купается в лучах солнца.

Я прислоняюсь к стене и некоторое время стою так, добавляя ситуации чуть больше драмы. Потом не спеша возвращаюсь на урок физики.

5

Кэплан

Вечером того же дня я паркую машину вторым рядом, чтобы забрать Мину с работы в «Дастиз Букс», и изо всех сил налегаю на клаксон –  просто мне хочется немного пошуметь. Она выходит в своем классическом образе: с легким раздражением на лице и в то же время едва сдерживая улыбку. В ее руках большая коробка.

– Из-за тебя меня уволят, –  говорит Мина, садясь в машину и опуская коробку мне на колени. На ней черным маркером выведено большими буквами: «КНИГИ ДЛЯ МИНЫ». Я отъезжаю с такой скоростью, что взвизгивают шины.

– Господи, Кэп!

– Тебя не уволят, –  говорю я. –  Сара любит меня.

– Да, все женщины определенного возраста тебя любят.

– Эй! Меня любят все женщины всех возрастов!

Она закатывает глаза и открывает окно.

– Прости, это была шутка.

– Заткнись.

– Так, а что в коробке? –  спрашиваю я. –  Еще одна кучка книг, которые никто не хочет покупать?

– Нет. Я специально так подписала коробку, чтобы спрятать ее на работе. Это подарок тебе.

Я резко останавливаю машину у тротуара, чуть не переехав бордюр.

– И вылезай из машины, –  говорит Мина. –  Неуравновешенный тип. Я поведу.

Пока она обходит машину спереди, я открываю коробку. Внутри лежит еще одна коробка, обувная, а внутри оказывается пара синих высоких конверсов, прошитых желтыми нитками, с желтым язычком[11]. Мина открывает водительскую дверь.

– Мин… –  Я вытаскиваю один кед и верчу его в руках. На пятке, тоже желтым, вышито: «КЭП». Мина, прислонившись к двери, наблюдает за мной. –  Ну ты даешь!

– Я же говорила, что ты поступишь.

– Отступление от традиций? –  Я легонько пинаю ее потрепанными черно-белыми кедами, которые сейчас на мне.

– У нас новая традиция. Я решила, что в них ты будешь выглядеть совершенно по-идиотски на вечеринках и на фотках в соцсетях.

Я вылезаю из машины и обнимаю ее, по-прежнему сжимая в руке кед.

– Спасибо!

– А, ерунда.

– Это не ерунда! Ты действительно думала, что меня возьмут.

Мина высвобождается из объятий.

– Я не думала. Я знала. –  Она садится за руль.

– Обожаю, когда ты ведешь себя как стерва, –  с гордостью заявляю я, усаживаясь на пассажирское сиденье, и тут же принимаюсь развязывать шнурки старых конверсов, чтобы надеть новые клоунские кеды. Мина широко улыбается.