2 месяца спустя

До дня переезда я видела своего мужа ровно пять раз, включая день нашей свадьбы, в который мне пришлось стать актрисой первого плана. Я театрально грустила и бросала косые взгляды на Кевина, чтобы увидеть хоть каплю интереса или даже ревности в мою сторону, ведь в подростковом возрасте именно он пообещал ждать меня у алтаря. Правда было это после первой банки пива в их загородном доме, но всё же наши редкие встречи в кругу семьи и его еле уловимый флирт давали мне надежду на красивый союз.

День свадьбы.

– Посмотрите, какая она красивая, – улыбались Мэри и ее подруги.

Я же хотела поскорее избавиться от этого белоснежного платья в пол от известного дизайнерского дома, которое казалось мне грузом из-за объёмной юбки. И, быть может, нарочно наступила бы на фату, украшенную сотнями камней и продолжающуюся за мной длинным шлейфом. Эту мысль я всё же отложила, побоявшись позора.

– Ага, красивая, – подмигнул мне Кевин и, отпив глоток шампанского, вернулся к разговору со своей пассией. Та фальшиво и отвратительно громко смеялась.

– Ничего особенного, – услышала я из уст Оливии с тенью зависти. Впервые за нашу долгую жизнь под одной крышей она проявляла явную неприязнь.

«Глупая, чему же тут завидовать?» – посылала я мысленный сигнал сестре. Но когда отец, наконец, подвёл меня к моему будущему мужу, я на секунду позавидовала себе самой. Без сомнения, он был красив и притягателен, особенно в идеальном, сшитым на заказ костюме шоколадного оттенка. И все же я не собиралась растворяться в этом фиктивном браке, просто потому что имела свои принципы.

– Объявляю вас мужем и женой, – произнес худощавый мужчина в завершении нашей церемонии, и, поцеловав Кристофера демонстративно в щеку, я спустилась с пьедестала к гостям.

Мой муж не производил впечатления счастливого человека, но старался вести себя как истинный джентльмен, поправляя подол моего платья или ограждая от неуклюжих официантов. Но, как оказалось, это была всего лишь такая же, как и моя, маска любезности, за которой лично он прятал своё презрение.

Настоящее время.

Так что, когда я с чемоданом впервые приехала в этот огромный особняк из белого камня с панорамными окнами, обрамлёнными тёмной рамой, я ощутила холод и отчуждение, исходящие от его владельца. Но, надо отдать должное, интерьер приглянулся мне сразу. Я терпеть не могла наш чрезмерно обставленный мебелью гостевой зал – эти яркие шторы с бахромой и неуместные серебряные подносы. Словно мы застрявшие в прошлом дворяне, а не современная богатая семья, которая может позволить себе стильный ремонт.

Здесь же, преобладал минимализм. Серый угловой диван, низкий стеклянный столик, пару стеллажей, украшенных композициями цветов и картин, и серо-голубые шторы, закрывающие по вечерам панорамные окна. Ах да, ещё одинокий, загнанный в угол рояль. Мы с ним сейчас были отчасти в похожем положении.

– Какую…комнату я могу занять? – неуверенно спросила я, оглядываясь по сторонам в поисках прислуги.

– Любую, – даже не взглянув на меня, Кристофер уселся в гостиной перед телевизором с чашкой в руках.

Внутри меня забушевала ярость, глядя на его безразличное выражение лица.

– Любую на втором этаже, – добавил он, изящно взмахнув рукой в сторону лестницы, и прошептал что-то неразборчивое себе под нос.

– Кто-то может занести мой чемодан? – скрестив руки на груди, я плавно переходила в нападение.

– Выбери для начала комнату, потом я занесу…Как только допью кофе.

Глубоко вдохнув, я изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

«Ну уж нет…Так скоро домой я не вернусь. Я должна немного продержаться… Мне нужно сдержать слово и сохранить каплю гордости», – борясь со своим гневом мысленно, я натянула наигранную улыбку.