Время шло, все больше и больше подходило голодных и, в конце концов, нашелся один, который взял на себя смелость застрелить корову. Им был мой товарищ по дивизии старший сержант сверхсрочник. Предварительно он составил список из тридцати человек, нашел охотников разделать коровью тушу и разделить мясо. Мы подождали, пока мясо делили на порции, получили приличный кусок на двоих. Сержанту, как руководителю, дали и коровьей печени. В сумерках дошли до деревни. Старания найти дом, где можно было бы сварить мясо, оказались неудачными. Никто не хотел нас принимать, даже какую-нибудь посуду для варки мяса дать отказывались. Да оно и понятно – все эти дни мимо проходили тысячи солдат, таких как мы, и всем помочь не могли..

Выход из положения нашли: поджарили печенку в солдатской каске на костре, а переночевали в коровнике, на соломе. Хозяйка одного из домов дала нам горсть соли.

На другой день, в одном из домов, сварили оставшееся мясо. И сложив его в сумку от противогаза, двинулись к Минску, до него оставалось немногим больше тридцати километров.

Прошли проселочными дорогами километров 18–20. На окраине небольшой деревушки набрели на озеро, небольшое с плавающими у самого берега пиявками. Было очень жарко, мой коллега выразил желание искупаться. Я этого делать не стал, спрятался в тени под кустарником.

Не успел сержант окунуться в воду, как над нами появился немецкий самолет-разведчик. Летчик летел очень низко, развернув самолет, смотрел прямо на нас. Сержант выскочил из воды, схватил автомат и стал его обстреливать. Через мгновение, над нашими головами просвистели пули. Сержант бросился в воду, а я – под большое дерево, стоявшее метров в двадцати впереди. Под деревом оказалась яма, заросшая крапивой, от которой, сравнительно недалеко сбоку, проходила проселочная дорога на Минск. Как нам сказали в деревне, до города оставалось всего 12 км, и мы уже считали, что достигли конечной цели. О том, что Минск был взят немцами неделю назад, мы и подумать не могли.

Уместно заметить, насколько растерялось наше командование – зная об окружении почти миллионной группировки войск на западе Белоруссии, оно не нашло возможности известить об этом, отступающие на Минск, разрозненные воинские части. Достаточно было бы сбросить с самолетов листовки с информацией о положении на фронте, дали бы указание уходить в леса, тогда и партизан было больше и появились бы они раньше. Да и жертв было бы меньше. Видно не было в это время самолетов! А может в шоке от происшедшего и забыли?

Немного оправившись от неожиданного обстрела, я выглянул из ямы и был потрясен увиденным: впереди на дороге, навстречу нам, двигались танки с крестами на башнях, сопровождаемые мотоциклистами.

Через несколько минут они уже были в двух десятков метров от моего дерева. Я приник к земле, крапива укрывала меня, и с дороги меня не было видно. Лежал долго, боясь обнаружить себя. Лязг танковых гусениц вскоре прекратился, но по дороге периодически проезжали немецкие мотоциклисты в обоих направлениях.

Прошло часа три. Движение прекратилось. Начало темнеть, решил про себя – как стемнеет перейти дорогу, за которой начиналось поле, засеянное рожью, Во ржи скрыться и передвигаться будет безопаснее. Однако в действительности всё оказалось по-другому. Выглянув из своего укрытия, увидел цепь немецких автоматчиков, выходивших изо ржи на дорогу, а впереди около десятка советских солдат, Прочесывая рожь, они собирали укрывшихся там наших военнослужащих. С другой стороны был луг с единственным на нем деревом, под которым я находился.