– Друзья со стороны невесты, – повторила Эрнестина, услышанные ранее слова Ханны.

Друзьями оказались две девушки и двое молодых людей. Все четверо, как и сама Эрнестина с сопровождающими, пренебрегли трауром и явились на поминки в яркой, современной одежде.

– Судя по всему, они тоже не были знакомы с бедной госпожой Матсон.

– Мадам, здесь, похоже, кроме хозяев, покойную никто не знал. Я вообще не понимаю, почему нельзя было перенести свадьбу? Хотя бы из уважения к гостям и к самой… этой… как ее?

– Тересс, Алена.

– Ага. Ее. Или богатый хозяин боится, что невеста сбежит?

– И это вполне может быть, – пробормотала мадам себе под нос.

– Ничего нельзя исключать! – поддержал ее полковник.

Однако француженка его уже не слышала. Пожилая дама покинула своих друзей, пересекла зал и как бы невзначай оказалась возле женщины, производившей загадочные, не для всех понятные действия. Эта женщина была по виду лет тридцати, толста, неопрятна в одежде, на ней были зеленые брюки, огромный синий балахон, свисавший ниже колен, а вокруг шеи обмотан цветастый шарф из толстой шерсти. Можно было подумать, что незнакомка либо сильно больна, либо перепутала сезоны и спросонья, к примеру, оделась по-зимнему, не заметив, что за окном уже давно июнь.

Женщина жгла церковную свечу и выводила ею магические символы в воздухе.

– Духов изгоняете? – слегка наклонившись к той и понизив голос, поинтересовалась Вольф.

– А? – от неожиданности незнакомка подпрыгнула на месте, прикрыла пламя свечи рукой и в страхе оглянулась.

– Я говорю, духов изгоняете? Злых? Вы жжете свечу, а в этом доме недавно произошла смерть…

– Не в этом, – покачала давно немытой головой женщина. Волосы у нее были темные, длинные, стянуты в хвост. Пряди настолько прилипли друг к другу, что порядочный парикмахер, дай ему сейчас прикоснуться к ним, не стал бы тратить свое время, а просто сбрил бы их под самый корень. – Не в этом доме, – повторила женщина, по виду очень напоминавшая умалишенную.

– Не в этом?

– Не в этом. Тересс умерла у себя дома, но духи ее преследовали повсюду. Я хочу… я просто хочу очистить этот дом.

– Вы здесь работаете, – догадалась Вольф. – И боитесь приведений.

Женщина нервно затрясла свечой в воздухе, ее темные глаза забегали еще быстрее.

– Не работаю. Я хочу дать успокоение ее душе и… моей. Я все… все должна очистить. И этот дом, и ее дом… Везде, везде духи! Они приходят с кладбища. Так говорит Тру-у-ула! Этот город проклят! Круги, появились очень давно – это был день их прихода!

– Их, это кого? И кто такая Трула?

– Духов! Это был день, когда пришли духи, – мадам померещилось, что зрачки умалишенной начали вращаться, настолько убежденно она говорила.

– В день, когда появились круги?

Теперь подпрыгнула от удивления и неожиданности как незнакомка, так и сама мадам. Дело в том, что со стороны кухни, пока Вольф был увлечена разговором, появилась местная повариха – дама внушительная, в когда-то бывшим белым переднике. Она принесла новый поднос с бутербродами и только что с грохотом поставила его на ближайший к ним стол.

Мадам обернулась сперва на повариху, потом обратно к полоумной, которой уже и след простыл. О ее недавнем присутствии напоминал лишь дым от свечи, повисший в воздухе, и несколько капель воска на полу.

– Не обращайте на нее внимания, – прогрохотала кухарка. – Это местная сумасшедшая. В последние годы их все больше и больше. Туристов много, этого не отнять. Но и таких появляется немало. Иногда, – женщина вытерла руки о фартук и махнула пару раз пухлой ладонью, прогоняя дымок, – бывает, вечером домой страшно ехать. Все бродят и возле кругов, и по городу. Полиции обратить бы на это внимание, уже все жалуются, так толку-то.