Понаблюдав за остальными присутствующими, которые запросто управлялись с громоздкой едой, мадам приуныла. Но расстраивалась она недолго, потому что почти сразу откуда-то из-за ее спины возникла верная помощница. Она подала Вольф небольшую тарелку, на которой красовался мастерски нарезанный бутерброд. Из одного большого он превратился в двадцать крохотных канапе, в каждое из которых была воткнута длинная зубочистка.

– Алена… – с благодарностью промурлыкала Эрнестина, всем своим видом показав, как сильно обожает свое компаньонку. Она хлопала глазами, вытянула и втянула несколько раз губы, как бы посылая Журавлевой пламенные воздушные поцелуи.

– На за что, – проворчала помощница, отводя смущенный взгляд в сторону.

Мадам забрала тарелку, ухватила первый бутерброд своего размера и отправила его в рот.

– Я принесу вам кофе, мадам, – прогрохотала над ней Журавлева. – Эти деревенщины совсем ничего не смыслят в правильном питании. Готовят как на слонов. А я говорила вам, что сюда не стоит ехать.

Удовлетворенно прищурившись – угощение оказалось довольно вкусным и свежим (хрустящий хлеб, кусочки жирных сосисок, помидор, огурец, деревенский сыр и чесночный соус, не могли не понравиться проголодавшейся иностранной гостье), Вольф проигнорировала вторую часть речи своей помощницы и задала вопрос:

– Ты не видела полковника Хольма?

– Видела. Он спустился раньше вас и уже успел испачкать свою голубую рубашку этим отвратительным жиром. Ему пришлось подняться к себе, мадам. Я предлагала ему помочь…

– И?

– Все полицейские – упрямцы.

Эрнестина хотела было сказать, что не только полицейские, но и мужчины, в общем и целом, упрямы, как бараны, не успела. В помещение, где негромко переговаривались люди, ворвался молодой священник, которого они уже имели счастье видеть на кладбище.

– Куда это он так спешит? – удивилась помощница после того, как они обе вместе со всеми остальными подпрыгнули – входная дверь захлопнулась довольно громко.

Священник и сам это почувствовал, он на мгновение застыл, поняв, что совершил нечто неподобающее и недостойное своему положению, немного потоптался на месте, кивнул нескольким гостям (кого, очевидно, знал) и увидев в редкой толпе угощающихся кого-то, кто ему был нужен, устремился в его сторону.

Этим кем-то оказалась сестра покойной. Та самая женщина, которая обвинила Тересс в увлечении черной магией. Та самая, которую за спинами снующих от стола к столу гостей, не заметила обычно очень наблюдательная мадам. Схватив женщину под локоть, священник довольно грубо вывел ее в соседнюю комнату. Дверь за собой они закрыли.

– Наверное, что-то срочное произошло, – проводила их взглядом любопытная мадам.

– Вы хотели сказать, странное, – раздался рядом с ними голос полковника Хольма.

Появившийся полицейский бесцеремонно взял одно канапе с блюда француженки.

– С возвращением, полковник, – обрадовалась Эрнестина. – Вы тоже это заметили?

– Обычно люди их профессии передвигаются как приведения.

– Мы в деревне, – вставила Алена. – Здесь… иные порядки.

Вся троица смотрела на ту дверь, за которой только что скрылась загадочная парочка.

– Они тут все “ку-ку”.

– Не такая уж это и деревня. Я по молодости лет отдыхал здесь несколько раз. Вполне живой городок.

– Живой? – удивилась Алена. – Вы, наверное, не знаете, что такое настоящий город. Это, да и ваша столица – деревня. Людей на улицах нет ни днем ни ночью.

Они притихли – в главном зале появился Карл. Хозяин усадьбы подхватил невесту под руку. Слез в ее глазах уже видно не было, молодая девушка даже улыбалась. Однако она сразу отстранилась от своего престарелого жениха и направилась к компании молодых людей, стоявших в стороне от остальных.