В процессе оказания помощи Гена мычал от боли, но ничего членораздельно сказать не мог, отчасти в связи с шоком, отчасти из-за перелома челюсти.

Пострадавшего повезли быстро, но аккуратно – плавно притормаживали на поворотах, уменьшив скорость, медленно перебирались через трамвайные пути. Транспорта на улицах в эту ночь было немного, на перекрестках не останавливались. Диспетчер предварительно сообщила в дежурную больницу, и в приемном покое их уже ждали.

– Тяжелый больной! – сказал Игорь Николаевич, когда бригада возвращалась на подстанцию – Повезло, что живым доставили.

Через три дня, на следующей смене, Игорь Николаевич позвонил своему знакомому реаниматологу Титову, который в прошлую смену принимал у него Углова, и поинтересовался судьбой пострадавшего.

– Были разрывы внутренних органов, но операция прошла успешно. Состояние тяжёлое, но стабильное, – сообщил Титов. – А ушиб мозга и переломы – вопрос времени. Скорее всего, выкарабкается.

«Но на всю жизнь останется инвалидом!» – подумал Игорь Николаевич.

В начале марта бригаду Игоря Николаевича послали на вызов… к Геннадию Углову.

– Надо же – оклемался Гена! – сказала фельдшер Галя, когда медработники поднимались на лифте.

Дверь была не заперта. Гена встретил медиков у порога, и прихрамывая и опираясь на легкую трость, провел их в зал. Здесь было чисто. В красном углу висело несколько икон, которых раньше не было. Горела лампадка.

Гена уселся на диван, медработникам предложил стулья.

– Сердце болит, – пожаловался он. – Уже неделю ноет. И воздуху временами не хватает.

После подробного осмотра и снятия кардиограммы Игорь Николаевич окончательно определился с диагнозом.

– С сердцем все в порядке, – успокоил он Гену. – Скорее всего, после всего пережитого у вас стали пошаливать нервы.

– И что делать?

– Можно обратиться к неврозологу, в психоневрологический диспансер. Выпишут таблетки, капельки. А можно сделать по-другому, – Игорь Николаевич выразительно посмотрел на иконы. – Учитывая вашу веру в Бога, лучше помолиться, к батюшке на исповедь сходить.

– В психушку я, конечно, не пойду! – решил Гена. – Только в храм.

– А как тогда, в январе, всё так получилось? – поинтересовался врач.

– Как обычно! Решил на пьяную голову, что жить не стоит, да и перемахнул через перила. Легко летел, словно пёрышко. Как приземлился – не помню… Только боль, дикая боль везде, во всем теле. И слабость появилась. Жить захотелось – спасу нет. Богу впервые взмолился: «Спаси и сохрани! Осознал! Всё по-другому будет, если жив останусь!» И вот результат – живой, хожу помаленьку, здоровье потихоньку поправляется.

Гена говорил спокойным ровным голосом, очень уверенно, без тех истерических ноток, которые раньше присутствовали в его речи. И вообще, до этой рождественской ночи Углов по своему характеру напоминал скорее взбалмошного инфантильного подростка, нежели зрелого мужчину. Падение с десятого этажа, когда ему пришлось впервые по-настоящему взглянуть в глаза смерти, пройти через физические и психические страдания и, наконец, чудесное выздоровление (а по другому это не назовёшь) резко повлияли на этого человека, заставили по-новому взглянуть на жизнь, разом повзрослеть.

– Чисто у вас здесь теперь. И тихо, – заметила фельдшер.

– От спиртного просто отвернуло. Даже запаха не переношу! – сообщил Гена. – Вся эта пьянка ни к чему. Искус дьявольский. Друзья поначалу приходили с выпивкой, но я всех отвадил. Я теперь вместо винного отдела в церковь хожу. И книги читать начал.

С той поры визиты медработников в эту квартиру прекратились. Через полгода, побывав на вызове у соседей Углова, Игорь Николаевич узнал от них, что Гена полностью поправился, устроился на работу, а месяц назад женился.