– Что? – заметив внимание к себе, хитро осведомился он.

– А можно еще вопрос? – с таким же прищуром поинтересовался Калман.

– Да хоть десять, но только коротко и здесь, – главарь похлопал на место возле себя.

Пришлось быстро переместиться и устроиться рядом.

– Будешь? – уже совсем добродушно спросил бородач и протянул ему сигару.

– Да, не откажусь, – согласился Калман и вроде смело, но всё равно очень неловко схватил предложенную коричневую толстую палку пальцами и, немного повертев, попытался затянуться, но тут же закашлялся.

– Это тебе не сигареты, – вновь прищурившись, сказал главарь и похлопал его по спине, после чего зловеще улыбнулся, обнажив на мгновение почти полностью железные зубы.

– Как давно вы этим занимаетесь?

– Сколько себя помню. Мой отец ненавидел это правительство, еще до моего рождения.

– А почему не берете за это плату?

– С тех, кто участвует, не берем. Остальные хорошо платят.

– Интересная стратегия. И, вероятно, справедливая.

– Да. Мы знаем, что вы здесь от безысходности, а с руководящих боровов сильно не убудет.

Калман усмехнулся и отчего-то ненадолго притих. Этот человек по какой-то причине начинал нравиться ему всё больше. А еще, несмотря на то, что у него курить сигару никак толком не получалось, тот всё равно продолжал делиться ею.

– Как думаешь, это когда-нибудь закончится? – нарушив молчание между ними, вновь спросил Калман.

– Что? Безысходность? – хитро переспросил у него бородач. – Точно никогда.

– Почему?

– Она так же, как и эта война, не имеет конца и начала. Мы находимся в вечном противостоянии и словно застряли в безвременье.

– Не соглашусь. У всего на свете есть и начало, и конец.

– Тебе, вероятно, хочется узнать мое мнение о способах выхода из этого состояния?

– Да.

– На мой взгляд, единственный очевидный и возможный вариант – это покинуть эту землю. Она уже никому не нужна, и уж нам тем более. Мы действительно бездари и относимся к ней как к туалету, в котором можно безнаказанно гадить, причем столько, сколько вздумается. А вот инопланетяне, они вероятно построят здесь что-нибудь приличное, возможно, даже спасут ее.

Калман вновь задумался. Он никогда не рассуждал о сложившейся ситуации в таком ключе.

– Полагаешь, спасения нет?

– Не для нас, – с горечью ответил главарь и отвернулся.

– Но ведь мы живы, относительно здоровы и вполне можем чего-то добиться. Если объединимся, конечно.

– Ради чего объединяться? Да и кого объединять? Послушное стадо, готовое к любым решениям правительства?

– Возможно, тех, кто против.

– Таких, как мы, слишком мало, и все до одного, по мнению большинства, предатели.

– Как и я.

После этих слов главарь вдруг повернулся к нему и внимательно осмотрел.

– Не думаю, что ты из наших, скорее, из сочувствующих.

– Я из тех, кому всё происходящее давно надоело.

– Это серьезное заявление. В таком случае можешь вступать в наши ряды. Мы и есть сопротивление.

– Для начала я хочу узнать, как вы перенаправляете людей на другую сторону. Если это возможно, конечно.

– А ты хочешь сбежать?

– Нет, я просто хочу понять, правда ли это и насколько это реализуемо.

– Это вполне реально, но очень опасно, к тому же, сам понимаешь, что с той стороны нас никто не ждет.

– Разве? Мне казалось, они готовы помогать нам.

– Только в том случае, если у тебя много денег. Без них там никто никому не нужен. Они, конечно, с удовольствием покупают наши ресурсы по сходной цене, размещают наших богатых и высокопоставленных чиновников у себя, но при этом почти открыто ненавидят всех остальных. На самом деле, мы для них – мусор, а деньги – не пахнут.

– Мне почему-то казалось, что они лучше, чем мы.