Пленного разбойника тут же мастерски охаживают плетями рабы-полицейские. Плети рвут кожу, разбрызгивают по сторонам кровь. Толпа улюлюкает при виде страданий. Дознание приносит плоды.

– Никират я! – еле слышно проговаривает допрашиваемый. – Гражданин Катаны. Не трогайте свободного эллина!

– Что делал иониец и гражданин Катаны на нашей дорической дороге? – Плётка охаживает «свободного эллина», оставившего вопрос архонтов без должного ответа. Никират вздрагивает от сильного удара раба с мучительным потягом плети по спине. Вздрагивает, стискивает зубы и упрямо сопит. Удары повторяются вновь и вновь.

– Грабил дураков из подлых Сиракуз… – зло шипит пытаемый плетью. Плеть прекращает работу. Никират тяжело дышит. Он стоит на коленях, растягиваемый за руки надсмотрщиками рабского рынка. Голова свесилась с плеч.

– Подними-ка его лицо, – мягким голосом командует архонт-военачальник. Притихшей толпе предстаёт всё тот же странного вида путник, что первым увидел Гермократ. Спесь наглости не сошла под пытками, напротив, теперь злость до предела наполнила гражданина Катаны. – Тебя что, город Катана подрядил на разбой? Между нами временное перемирие! Так же как и с вашим союзником, ионийским Наксосом. Всё-таки ахейцы и ионийцы упорно ищут новой ссоры!

Пленник молчит. Глазами задумчиво что-то ищет в каменных плитах агоры. Но как только плеть поднимается в воздух для дознания, быстро проговаривает:

– Нет, то только наш выбор.

– Кто эти мёртвые, Никират, гражданин Катаны? – Архонт-мудрец оказался крепким на имена. – Кем они тебе приходятся?

– Моя семья… была… они… – Никират замолкает, обмякает телом, бессильно свешивается и теряет сознание. Оба верховных архонта одновременно оборачиваются к стоящему позади них Гермократу. Но едва они намереваются спросить аристократа, как из-за лошадей показывается скифянка.

– Мой хозяин, Гермократ, разреши мне сказать архонтам правду! – Сикания твёрдо смотрит в глаза Гермократу.

– Кто сейчас говорит на агоре? Назови имя своё! – Вопрос архонта-военачальника адресован недовольному по виду Гермократу.

– Сикания её имя. Скифянка. Моя вольноотпущенная, по занятиям – пастушка. – Гермократ отвечает архонтам, не разрывая долгого взгляда с Сиканией. Затем неожиданно громко вопрошает у должностных лиц: – Дозвольте, достопочтимые архонты, вольной Сикании слово свидетеля держать на агоре?

– Говори, Сикания из семьи гамора Гермократа, что за правда у тебя? – Архонты настороженно и недоверчиво рассматривают девушку. Слова вольноотпущенных не значат ничего, если не подтверждаются гражданами полиса. Гермократ складывает руки на груди и напускает на себя непроницаемый в суровости вид.

– Гамор Гермократ обнаружил засаду на дороге. Приказал Сикании напасть на засаду. Правил атаку. Сикания била луком. Гамор добивал ксифосом. – Дева правой рукой поднимает над головой лук, о котором упоминала в показаниях. Левой рукой раскрывает грязный в колючках плащ и указывает на ксифос. Архонты, рассмотрев оружие, награждают похвальными взглядами смущенного всеобщим вниманием юношу.

– Потом Сикания пытала этого… – Гермократ исподлобья смотрит в профиль девушки. – Этот сказал, что у них есть дружки где-то по дороге в Акра… Акраг… – Девушка приложилась рукой ко лбу, словно пытаясь вспомнить трудное название.

– Полис Акрагант? Она что, не может выговорить эллинских имён? – На поправку архонта Гермократ поднял утвердительно правую руку. Архонт выдаёт наставление: – Недогляд – подучи работницу именам.

– Говорил про какое-то поместье, про дорожный камень… про поворот… – Девушка поворачивает голову к Гермократу, но тот внимательно оглядывает трупы разбойников.