Между тем, Алекс, убедившись, что с Эрис все в порядке, метнулся к панно, на котором висело коллекционное оружие и, сняв оттуда самую длинную саблю, вытащил ее из ножен.

Скрежет и удары по двери усиливались.

«Еще пару таких ударов и дверь сломается», – сжимая саблю в руке, подумал он.

– Ну что ж, дорогие мои гости, хватит пустых разговоров. Дети Боли давно не ели, и я не могу заставлять их ждать дольше.

Словно по приказу дверь заходила ходуном от сильных толчков снаружи. От удара к удару они усиливались, и железные петли быстро расшатались. Еще один сильный толчок, и дверь с грохотом развалилась, а Алекс, расширив глаза больше от неожиданности, чем от страха, увидел на пороге чудовищ в окружении сильно помолодевшего старика.

Звери злобно рычали, пуская слюну из зубастых пастей, но не нападали, а ждали приказа хозяина. Старик медленно прошел в комнату, он улыбался.

– Неужели, милый Алекс, вы думаете, что сможете противостоять этой сабелькой клыкам моих детей?

– Ничего другого мне не остается, – нервно усмехнувшись, заметил юноша.

– Если вы не будете сопротивляться, все пройдет гораздо безболезненнее, поверьте мне. Чем больше сопротивления вы оказываете, тем больше вызываете злобу в моих детях.

– Ну и дети у вас! Правильно делаете, что скрываете их ото всех, – съязвил Алекс.

Слюна зверя упала прямо на его ботинок, и юноше пришлось сделать шаг назад от оскаленной пасти.

– О, у вас еще остается смелость шутить? Это радует. Они мои дети, потому что это я их взрастил и спрятал от жестокости людей. Должен признаться, что рассказал вам не всю правду. В тот день, после великой охоты я отправился в лес один. Меня всегда тянуло уйти подальше от людей, а в особенности от мерзких выродков, моих ровесников. Там, блуждая около пещер, я забрался внутрь одной из них. Каково было мое удивление, когда под грудой пепла я нашел внушительных размеров яйцо, оно явно не походило на все остальные яйца, которые я прежде видел. Это был еще невылупившийся зародыш, отложенный детьми Боли. Поискав получше, я обнаружил второе такое же и забрал их с собой. Долгие месяцы я хранил яйца на заднем дворе в конюшне, спрятав от посторонних глаз. И вот, когда я отчаялся, что из них вылупиться хоть что-то, произошло настоящее чудо. Придя в конюшню в то утро, мне сразу стало все понятно. Несколько обескровленных трупов лошадей валялись на земле, еще одна туша была растерзана маленькими коготками. А наверху под крышей спали они – мои дети, маленькие и беззащитные крошки. Мне пришлось спрятать их получше, и самому время от времени приводить к ним еду, чтобы не привлекать лишнего внимания. Глупые крестьяне, и даже мой отец долгое время не догадывались ни о чем. Все пропажи и смерти они списывали на таинственных хищников. Но и подумать не могли, что всему виной я и мои дети, – старик погладил одного из своих зверей и тот довольно зарычал.

– Вы ужасный человек, – прошептал Алекс, отступая ближе к окну.

– А разве этот мир не ужасен? Люди ведут кровопролитные войны друг с другом, убивая брат брата, разве не это настоящая жесткость? Они не щадят ни женщин, ни детей, уничтожая всех на своем пути, разве это не есть истинное зло? И не говорите мне, что всему виной Данасс, ратанцы ничуть не лучше. Я видел многих, и лишь порочная гниль исходила от этих людей. Они губят все на своем пути, и кто-то должен положить этому конец.

– И вы избрали себя качестве праведного карателя? – усмехнулся Алекс.

– Почему бы и нет. Мы освободим этот мир от людей, тогда возрожденные дети Боли смогут вздохнуть спокойно. Кстати, где ваша сестра? – старик, только сейчас заметил отсутствие Эрис и принялся искать ее глазами по комнате.