«Только бы успеть», – повторял про себя. Моя заплатка продержится не больше пары минут. И время почти вышло. Как только я увидел особняк, заорал во всю глотку.

– Целитель Гарн! Целителя, срочно!

Особняк ответил мне гомоном и топотом ног по ступеням. Потом двери распахнулись, из недр здания вылетел так необходимый сейчас целитель.

Гарн, как и положено бывшему полевому лекарю, быстро оценил ситуацию и скомандовал:

– В лекарскую оранжерею, на стол, срочно!

Я опрометью помчался по первому этажу. Новая заплатка, накинутая Гарном, догнала меня на бегу. Кто-то из слуг распахнул двери, даже не заметил кто. Гарн догнал меня минутой позже, сразу прильнул к овальному каменному столу-артефакту, на который я уложил девушку.

– Ты спасёшь её? – выпалил, толком не отдышавшись.

Гарн уже разрезал рубашку на девушке, я отвернулся. Целитель помолчал.

– Стрела твоя? Отравлена? – пробасил Гарн.

– Моя. Нет, не отравлена. – Руки сжались в кулаки. Как я мог быть таким идиотом? Перепутать раненую девушку с тварью бездны? – Так спасёшь?

Целитель велел выйти. На мой вопрос он так и не ответил.

Повезло, что Целитель Гарн, старый друг семьи и мой наставник по целительству, прибыл в особняк раньше других учителей. Он собирался проверить мой магпульс и развитие магканалов. И вот как всё обернулось.

За дверью лекарской оранжереи меня сразу перехватил Камил. По большей части он выполняет работу дворецкого. Вообще же, он глава безопасности в особняке.

Камил прошёлся по мне взглядом от макушки до пят. Его всегда спокойное, будто мраморное лицо исказила лёгкая складка меж бровей. Высшая степень выражения озабоченности, которую можно от него добиться. Я взглянул на себя, свои руки. Вся одежда перепачкана кровью той девушки. Кровь запеклась на пальцах. Меня замутило.

– Лэр, Артиэль. Вам стоит привести себя в порядок. Затем жду ваш рассказ. От него зависит, буду ли я отправлять лэрону срочный вестник или нет, – без малейшей эмоции в голосе отчитал меня Камил.

Он тряхнул тугой, как канат, светлой косой, развернулся на каблуках и пошёл прочь чеканным шагом.

Наверняка решил проверить защиту. Ведь девушка как-то попала в наш парк, а все купола молчали. Но, зная Камила, охрана и слуги, скорее всего, уже прочёсывали территорию на предмет других пришлых. Значит, у меня есть около часа. Хотя дураков, желающих пробраться в дом моего брата, надо ещё поискать. И искать придётся долго.

Я поднялся в свою комнату. Вода всё смыла, кроме ощущения текущей по моим рукам крови. Меня всё же вырвало. Отведённого времени хватило только на то, чтобы хоть немного прийти в себя и переодеться. А ещё хвостомёт так и остался без своей порции крях. Если до вечера не покормлю, он начнёт шуметь, и его могут услышать. В комнату постучали. Слуга сообщил, что Камил ждёт меня в своём кабинете.

Я промчался по коридорам, но у порога застыл как вкопанный. Затем резко вдохнул и отрывисто постучал. Когда открывал дверь, ноги чуть подрагивали, и я поспешил сесть, чтобы это скрыть. Камил сидел за столом напротив меня, сцепив руки в замок. Брат никогда не рассказывал, откуда он знает Камила и почему тот стал работать у нас. Обстановка в кабинете – без картин, каких-либо безделушек, даже книг, которые бы указывали на предпочтения. Это помещение не могло рассказать о хозяине ничего, кроме как о его любви к порядку и отсутствию лишних предметов. От самого Камила подробностей тоже ждать не стоило. Я ни разу не видел его улыбки. Не слышал, чтобы он повышал голос.

Он и фехтовал так же. Напор противника неизменно сталкивался с глубочайшим безразличием Камила: при попытке вывести хоть на какие-то эмоции, пробить в нём трещину, только загонишь себя в безвыходную клетушку из равнодушных стен и совершишь неминуемую ошибку.