Я ожидала увидеть одного врача, но в палату вошла целая делегация. Сначала один из них заботливо осмотрел меня, параллельно другой называл какие-то числа, смотря в монитор у кровати.

Удостоверившись, что со мной все в порядке, они попросили меня ответить на несколько вопросов, мол, пока не прошло много времени, вдруг чего вспомню. Я согласилась.

Сначала один из врачей протестовал против того, чтобы мне сейчас задавали вопросы, но я сказала, что чувствую себя сносно и готова поговорить. Как оказалось, мой случай на практике редкость, а для этого медицинского учреждения, вообще, чуть ли не уникальный. Мало кто выходит из такой глубокой комы и, тем более, без серьезных последствий для организма, которые, кстати, еще могут проявить себя.

В моей палате собрались, в основном, интерны, для которых я, видимо, была наглядным примером. Они проводили разные тесты, то прося пошевелить какой-нибудь частью тела, то показывая мне карточки, то называя разные слова. Задавали вопросы. Я смогла ответить только на те, которые касались моего здоровья и самочувствия, разочаровав тех присутствующих, которые мечтали побольше узнать о самом состоянии комы. Я не могла ответить на этот вопрос, потому что ничего не помнила. Словно просто спала. Три с половиной недели, надо же.

Когда они ушли и настала тишина. У меня, наконец, появилась возможность все осознать. Меня не покидало ощущение, словно я забыла о чем-то важном. И это чувство, помимо прочего, не давало мне покоя.

Возле моей двери частенько слышались какие-то голоса. Я не вдавалась в подробности, но создалось такое впечатление, что кого-то ко мне не пускали. Оно и хорошо. Пока что, я не хотела никого видеть.

Вечером я уже свыклась с мыслью о том, что нахожусь в больнице. Думала, что будет тяжело уснуть на новом месте, но, в итоге, спала я как убитая.

На следующий день я уже чувствовала себя намного лучше. Лежа на кровати, читала статью на каком-то местном сайте, ссылку на который скинул мне брат. Там говорилось про тот роковой день. Про меня там тоже было написано. Оказывается, по случайности я чуть не попрощалась со своей жизнью. Причем, я пострадала сильнее всех. Не помню. Ну ничего, врачи говорят, что это из-за травмы головы и, возможно, скоро я начну все вспоминать. Ход моих мыслей прервало стойкое ощущение, словно за мной кто-то наблюдает. Подняв взгляд, я увидела в проходе молодого человека. Нет, не так, очень привлекательного молодого человека.

Как давно он там стоит? А все это привычка, появившаяся благодаря настойчивости моей мамы, почти всегда держать дверь в комнату открытой. Да и мне самой всегда так было удобней, если честно. Не чувствовала себя запертой.

– Привет! – произнес парень, озарив комнату лучезарной улыбкой. Сразу как-то светлее стало.

– Привет, – ответила я, стараясь изобразить на лице то же самое и думая о том, что он мог видеть, как я ковыряла в носу не так давно.

– Наконец-то уловил момент, чтобы увидеть тебя. Когда приходил в прошлый раз – ты спала.

– Ты уже был здесь? – удивилась я.

– Ага. Как ты себя чувствуешь? – спросил он, заходя в комнату. Перед этим по шпионски оглянулся, словно проверяя не следит ли кто за ним.

– Более-менее, – мне было даже интересно пообщаться с кем-то еще, помимо родни и медицинского персонала. Тем более, парень так и располагал к себе.

– А ты? Что с тобой случилось? – спросила я, разглядывая его синяки.

– А, так. Уже все хорошо, – беспечно отмахнулся он, подходя ближе.

– Меня, кстати, зовут Аня, – я добродушно протянула ему руку.

– Или не хорошо, – произнес он себе под нос, ошарашенно глядя мне в глаза, чем немного смутил. Улыбка на лице парня постепенно исчезла, сменившись недоумением.