Лошади Вольфгера и Карла шли рядом. Отец Иона соскучился, и, увидев, что его спутники разговаривают, решил подъехать к ним. Узкая дорожка не позволяла ехать трём лошадям в ряд, поэтому монах вынужден был плестись сзади и прислушиваться, ловя обрывки фраз.

– Скажи, Карл, а гоблины опасны? – продолжал расспросы Вольфгер.

– Ну… – оборотень поскрёб начинающий зарастать щетиной подбородок, – вообще-то гоблины владеют своей, гоблинской магией, зубы и когти у них тоже имеются, так что гоблин, защищающий свою жизнь, наверное, будет нелёгкой добычей. Но я никогда не слышал, чтобы они нападали на людей.

– Гоблины?! Где? Здесь?!! Не может быть! – воскликнул отец Иона, до которого донеслись последние слова Карла.

Вольфгер обернулся и досадливо шикнул на монаха:

– Да тихо ты, святой отец, не спугни его! Полагаю, он здесь не случайно! – и, повернувшись к Карлу, предложил:

– Может, попробуем его поймать?

– Хотите поймать лесного гоблина в лесу? Что вы, господин барон, – усмехнулся Карл. – Это будет потруднее, чем поймать белку на ёлке, только штаны обдерём. Они невероятно юркие создания, а лес – их родной дом. Мы только разозлим его.

– Ну тогда, может, подстрелить? – Вольфгер положил руку на сумку с седельными пистолетами.

– Я бы не стал убивать его, господин барон, – ответил Карл, – хотя гоблин, как и я, не божья тварь. Зачем напрасно проливать кровь?

– Прости, я сказал не подумав, – положил оборотню руку на плечо Вольфгер. – Но меня всё-таки беспокоит, что он следит за нами. А вдруг эта бестия приведёт целую шайку?

– Вряд ли. Гоблины сторонятся людей, да и осталось их совсем мало, – пожал плечами Карл. – Я не стал бы этого опасаться.

– А что ему тогда нужно?

– Он сам скажет, если захочет. Кстати говоря, смеркается, нам пора искать место для ночлега. Пока разведём костёр, пока приготовим ужин, совсем стемнеет.

– Вроде бы где-то здесь была хорошая поляна, – сказал Вольфгер. – Карл, ты не помнишь, где нужно свернуть с дороги?

– Точно не помню. Разрешите, ваша милость, я поеду первым, – попросил тот.

Вольфгер придержал коня и Карл выехал вперёд.

Примерно через полколокола оборотень уверенно свернул с дороги вправо на заросшую пожухлой травой тропинку, которая, попетляв между кустами, вывела их на маленькую уютную поляну. Похоже, поляной часто пользовались проезжающие – кострище было обложено закопчёнными камнями, вокруг него лежали брёвнышки для сидения, а рядом была сложена маленькая поленница дров. За кустами журчала вода то ли ручья, то ли маленькой речки.

Путешественники спешились и стали готовиться к ночлегу. Вольфгер расседлал коней и, стреножив их, отпустил пастись. Отец Иона, кощунственно ругаясь, пытался выпутаться из полотнища шатра, который он пытался поставить. Карл сложил дрова шалашиком, подсунул снизу пук бересты, осторожно насыпал из рога немного пороха и попросил:

– Господин барон…

Вольфгер подошёл, протянул руку над костром, зажмурился и произнёс заклятие огня, одно из немногих, которое ему удалось выучить. Как обычно, руку болезненно кольнуло. Барон открыл глаза и увидел, что огонь внутри шалашика ожил, береста корёжится в пламени, а разрастающиеся язычки начинают лизать более крупные сучья и ветки.

– Побудьте у костра, – попросил Карл, – а я схожу за водой.

Отец Иона присел на бревно, закутавшись в плащ. Он был похож на старую, облезлую ворону. От одежды монаха начинал подниматься пар.

– Смотри, святой отец, штаны прожжёшь, если заснёшь у огня, – улыбнулся Вольфгер.

Монах, не отвечая на шутку, подвинулся так, чтобы видеть лицо Вольфгера, и негромко спросил: