– Не забывайте: с вами гном! – влез Рупрехт, – а гном может развести костёр и из камней! Выбирайте подходящую поляну, только лучше отъехать подальше от трупов волков, а то падаль может привлечь другую стаю. Эх, жаль, такие шкуры пропадают…

– Ты умеешь обдирать волчьи шкуры? – удивился Вольфгер.

– Я – нет, но я думал… – растерялся гном.

–…что обдирать шкуры умеем мы. Так вот, я не умею. Видел, как обдирают охотники, и должен сказать, это довольно долгое и неаппетитное дело. И потом, что ты собираешься делать с этой шкурой? Её же надо обработать, иначе она протухнет и завоняет.

– Да, об этом я не подумал, – расстроился Рупрехт. – Эх, пропадай наше добро!

– А ты, оказывается, вон какой жадный! – засмеялся отец Иона. – Радуйся, что ноги унёс, а то легко могло повернуться так, что твоя бородатая шкура сейчас принадлежала бы волкам.

– Не жадный, а хозяйственный! – огрызнулся гном. – Чего хорошей вещи пропадать?

– Нет, друзья, скорняков из нас не получится, и пробовать не будем, да у нас и времени нет, – сказал Вольфгер. – Как вы думаете, вон та поляна подойдёт? От дороги недалеко и снега на ней, вроде бы, поменьше намело, а?

Возок оставили на дороге, а взмыленных лошадей решили выпрячь. Обычно лошадьми занимался Карл и справлялся один, но сейчас он сам нуждался в помощи, поэтому работа досталась Вольфгеру и отцу Ионе. Путаясь в упряжи, они кое-как выпрягли лошадей, обтёрли их и отвели на край поляны, повесив на морды торбы с овсом. С верховыми конями управились легче.

Снега на поляне и правда было немного, и вскоре Вольфгер докопался до мёрзлой травы. Рупрехт взял секиру Карла и отправился в лес. Вскоре послышались звонкие удары стали о дерево, и вскоре на поляне появился гном с охапкой разнокалиберных дров. Рупрехт отогнал от кострища Вольфгера и отца Иону, которые пытались помогать и давать советы. Он долго колдовал над дровами, складывая их хитрой поленницей, взвешивая на руке и заменяя одну ветку на другую. Потом достал из мешка огниво и чиркнул кресалом. Костёр занялся сразу. Затрещали тонкие веточки, задымила, сворачиваясь, береста, из-под дров вымахнул острый язык рыжего пламени.

– Ну, теперь только не забывать дрова подкладывать, – удовлетворённо сказал гном, вставая с колен и отряхивая руки.

– Мужчины, возьмите котелок, воды нагрейте! – выглянула из повозки Ута. – А Карла надо положить поближе к костру.

– Поплотнее снег трамбуй, святой отец, – раскомандовался вошедший во вкус гном, – а то когда он растопится, воды будет только на донышке.

– Не учи меня, злобный карла, не то как прокляну до седьмого колена! – огрызнулся монах.

Наконец всё устроилось. Карл лежал у костра, его беспамятство перешло в сон, и выглядел он, на взгляд Вольфгера, заметно лучше, чем после первого превращения в медведя – сказались старания эльфийки и ведьмы. Ута омыла лицо и руки Карла горячей водой, в которую предварительно бросила щепотку остро и неприятно пахнущих трав.

На обструганных веточках разогрели кусочки мяса и хлеб и, не торопясь, перекусили.

После того, как возбуждение схватки с волками схлынуло и голод был утолён, у спутников Вольфгера проснулось любопытство. Выяснилось, что никто, кроме отца Ионы, не знал, что Карл – вербэр, медведь-оборотень. Пришлось Вольфгеру рассказывать историю своего друга и слуги, опуская некоторые подробности.

Когда он закончил говорить, все долго молчали, обдумывая услышанное, и вдруг Ута с женской практичностью спросила:

– Благородные господа, а где мы будем сегодня ночевать? Надеюсь, не на этой поляне? Здесь не очень-то уютно, да и волки могут бродить поблизости…