Бой был выигран.

Медведь повернулся к Вольфгеру, сделал несколько шагов, вдруг его контуры задрожали, окутались дымкой, и на месте медведя-оборотня возник лежащий лицом вниз человек.

Барон спрыгнул с лошади и бросился к Карлу. Рывком перевалив оборотня на спину, Вольфгер приложил к его губам лезвие меча. Сталь затуманилась. Карл дышал, но был без сознания. Похоже, с ним всё было в порядке, насколько вообще мог быть в порядке человек, только что побывавшей в медвежьей шкуре и одержавший победу над волчьей стаей. Вольфгер перетащил Карла на плащ, прыгнул в седло и погнал коня вслед за возком.

Далеко отъехать возок не успел. Испуганная лошадь встала на дыбы, возок развернулся поперёк дороги и застрял в снегу. Гном забрался на крышу кибитки и, ловко щёлкая кнутом, отгонял от бьющихся в упряжи лошадей волка. Труп другого волка валялся рядом, Рупрехт убил его, истратив все четыре заряда из своего пистолета. С другой стороны повозки отец Иона с мечом в правой руке и пистолетом в левой пытался сражаться ещё с одним волком. Волк вертелся ужом, и монах никак не мог нанести удар. Он не стрелял, потому что не мог хорошо прицелиться и боялся впустую разрядить пистолет. У возка стояли Ута и Алаэтэль. Эльфийка держала в руках две небольшие кривые сабли, купленные для неё в Виттенберге, а Ута была вооружена вторым рейтарским пистолетом барона.

В тот момент, когда Вольфгер подскакал к месту боя, один из волков неосмотрительно повернулся к девушке боком. Грохнул выстрел и волк завизжал. Он пытался пастью дотянуться до раны и катался по снегу, пятная его кровью. Отец Иона прицелился и добил его. Воспользовавшись замешательством среди волков, перешла в атаку эльфийка. Свистнула бритвенно заточенная сталь и волчица захрипела, оседая на передние лапы. Оставался один, последний волк. Вольфгер ожидал, что он пустится наутёк, но не тут-то было. Припадая на передние лапы и оскалившись, волк медленно отступал, пятясь задом. Вольфгер выстрелил в него и промахнулся. Когда пороховой дым рассеялся, раздосадованный барон увидел, что волк воспользовался своим единственным шансом. Его пушистый хвост мелькнул на опушке леса и пропал.

– Отбились… Слава тебе господи! – тихо сказал отец Иона, роняя пистолет в снег. Он был очень бледен, а губы приобрели синеватый оттенок.

Вольфгер бросился к монаху:

– Отец мой, что с тобой? Ты ранен? Куда? Говори скорее!

– Успокойся, сынок, – сказал тот, натужно дыша, – я вовсе не ранен. Это просто старость, понимаешь? От старости нет снадобий в саду трав. Сейчас всё пройдёт…

– Где Карл?!! – крикнул гном. – Он жив?

– Там, – махнул рукой Вольфгер, – жив, лежит без чувств. Он всё-таки смог перекинуться и спас нас всех. Поворачивайте возок, надо положить его на сиденье, а то замёрзнет на снегу.

– Дорога слишком узкая, мы не развернёмся здесь, – возразил Рупрехт, – только завязнем в снегу. Придётся нести его на руках, ну или я могу нарубить ельника, сделаем волокушу.

– Некогда! – сказал Вольфгер. – Попробуем положить его на лошадь, если уж не сможем, тогда потащим волоком. Пошли скорее!

С огромным трудом бесчувственное тело Карла удалось взвалить на лошадь монаха, самую низкую из всех. В повозке над оборотнем сразу же захлопотали Ута и Алаэтэль.

– Как он? – спросил Вольфгер, заглядывая в окно.

– До сих пор без чувств, – ответила эльфийка. – Карл потерял слишком много витальных сил, такое бывает после опасного колдовства, но это не есть опасно, он отлежится. Только потребуются тепло и горячая вода. Нужно остановиться и разжечь костёр.

– Костёр? – с сомнением переспросил Вольфгер. – Вряд ли получится, снег ведь кругом…