Желая ее успокоить, я взял ее ладони в свои, девушка эта, признаюсь, нравились мне все больше, к тому же я всегда трепетно относился к беременным.

– Хорошо, считай, что ты принята в нашу компанию, – ласково сказал я. – Обижать тебя здесь никто не будет, а бывшим твоим… знакомым сюда хода нет. А теперь скажи-ка мне честно: ты сегодня ела что-нибудь?

– Не-а, – после секундного раздумья покачала головой Ленца. – И улыбнулась застенчиво. – Как-то не до этого было.

– Поужинаешь со мной?

– Ну, не знаю, если все, тогда и я…

– Хорошо, – улыбнулся я, вставая со своего места, – только подожди немного, я быстро.

Поднявшись в зал ресторана, я отдал поварихе распоряжение насчет ужина, затем поручил официанту принести мой заказ в бар и поспешил назад.

Получасом позже Ленца, в стеснении опустив глаза, сидела перед полным подносом с едой и говорила:

– Не могу я, Савва, одна есть.

– Ты же видишь, все остальные не голодны. Я посижу с тобой, так что давай, приступай, не стесняйся.

Я с удовольствием наблюдал как она красиво и аккуратно ест, при этом вполне грамотно пользуясь приборами. Глядя на нее, можно было подумать, что она обучалась этикету в институте благородных девиц, если бы таковой в нашей стране существовал. На самом же деле Ленца, как позднее выяснилось, будучи уроженкой одного из небольших украинских провинциальных городков, была дочерью простых рабочих. К примеру, ее подруга, Ольга, девушка из интеллигентной семьи, мать которой была учительницей, а отец полковником госбезопасности, не обладала столь изысканными манерами.

После ужина Ольга присоединилась к нам; мы слушали музыку, пили шампанское и болтали о чем угодно; за разговорами мы и не заметили, как наступила полночь.

– Ну, чем будем заниматься, мой старый друг и две прекрасные юные леди? – подойдя к нам, напомнил о себе Кондрат; он только что закрыл двери за последним из посетителей.

– Минутку! – попросил я и, наклонившись к Елене, спросил шепотом. – Если ты хочешь пойти домой, то я тебя провожу, а если хочешь остаться – то так и скажи.

Вместо ответа девушка под столом сжала мою руку, и это решило все.

– Пожалуй, мы с Ленцей расположимся на ночь прямо здесь, в кабинке, – сказал я, стараясь не встречаться взглядом с Ольгой, – а вы, друзья, отправляйтесь за стойку, там у тебя, Кондрат, я знаю, имеется укромное местечко для двоих.

Ольга, услышав эти слова, обожгла меня молниеносным взглядом, в котором отразилось все: недоумение и затаенная боль; она и предположить не могла, что я, едва познакомившись с ее подругой, могу запасть на нее, иначе бы она и на пушечный выстрел эту самую Ленцу ко мне не подпустила. Кондрат, зная о наших с Ольгой прежних отношениях, казалось, был удивлен не меньше ее, но я был тверд в своем решении остаться с Еленой, зная, что к Ольге никогда больше не смогу прикоснуться.

Не обращая ни на кого внимания, я разложил в кабинке матрас, сверху на него бросил подушку и махровые простыни. В баре было прохладно, поэтому я включил электроплитку, установив ее поверх барного холодильника. Эта необычная плитка, изготовленная местным мастером «золотые руки» по моему специальному заказу, в какие-нибудь двадцать минут полностью прогревала бар, и при этом испускала интенсивный оранжевый свет, благодаря которому в помещении не требовалось каких-либо других источников света.

Ольге каким-то чудом удалось справиться со своими эмоциями, не выплеснув их наружу и не устроив при этом сцену ревности, и уже спустя несколько минут, в тишине, нарушаемой лишь шелестом постельного белья, все мирно улеглись. Раздевшись и приняв горизонтальное положение, я обнял робеющую Ленцу и стал ласкать ее прекрасное юное тело. Что ж, я мог себя поздравить: моя новая пассия была удивительно хорошо сложена. Мы еще не приступали к сексу, когда Ольга за стойкой стала громко стонать от получаемого удовольствия в зад (мне ли было не знать, как и отчего она стонет!) – в этом, надо признать, они с Кондратом были буквально созданы друг для друга. Нам с Еленой присутствие посторонних в помещении почти не мешало, мы нежно и прочувственно любили друг друга, затем, отдыхая, замирали, не отпуская объятий, потом все начиналось сначала. Не знаю, чем эта девушка так меня завела, но едва я прикасался к ней, как по моему телу словно пробегал ток, и я вновь был готов любить ее по второму, по третьему, и так далее разу.