Официант, молодой парень в белом легком костюме, с интересом посмотрел на Игоря Сергеевича.

– У нас сегодня очень необычный день, – сказал Игорь Сергеевич, весело посмотрев на Веру. На ее лице была тихая и спокойная улыбка.

Парень еще постоял и, наконец поняв ситуацию, пошел выполнять заказ.

«Ей не дашь больше двадцати восьми», – подумал Игорь Сергеевич. Но, присмотревшись получше, по ее серьезному и спокойному взгляду много пережившего человека решил, что, может, тридцать три, тридцать пять лет от силы. «Не очень ли она молода?.. для меня! – с ужасом подумал он. – Что я буду с ней делать?»

А Вера тоже спокойно разглядывала его. Она повидала мужчин: красавцев и не очень, высоких и средних, чрезмерно веселых и зануд, прилипал и безразличных ко всем и всему. Но этот не был похож ни на одного из них. Небритый, бледный, усталый – он резко выделялся на фоне других курортников, которые с семьями и поодиночке приехали в самый горячий сезон в Сочи. Но глаза, эти необыкновенные глаза – они завораживали. Его широкие, все еще гордо расправленные плечи выдавали в нем хорошего в прошлом спортсмена. Вере показалось, что если прислониться к такому плечу, оно не отпрянет, не отодвинется и может быть хорошей опорой в жизни.

Они молчали. Но молчание это было легким и естественным. Из открытого окна долетали крики чаек и звуки неспокойного моря.

– Не обижайтесь, пожалуйста, – осторожно сказала Вера, – но вам бы надо побриться.

– Я хотел отрастить бородку – небольшую, как у Чехова.

– Чехов не дожил, кажется, до седых волос… А вам не идет борода.

– Однако… – смутился Игорь Сергеевич. – Я подумаю.

Пришел официант. Поставил на стол в серебряном ведерке со льдом бутылку шампанского, два фужера на тонкой ножке, положил коробку конфет.

Игорь Сергеевич взял шампанское, ловко открыл пробку, не дав вину вылиться на скатерть, разлил по бокалам.

– За встречу!

– А вам это не повредит? – озабоченно спросила Вера.

– Что наша жизнь? – весело сказал Игорь Сергеевич.– А кстати, знаете, почему она дорожает?

Вера отрицательно покачала головой.

– Потому что не предмет первой необходимости, – рассмеялся он и поднял бокал.

Они чокнулись и немного отпили.

Потом он открыл коробку конфет, протянул ее Вере и сам взял одну конфету, отломил от нее кусочек и бросил в фужер с шампанским. Шоколад утонул, но потом, облепленный пузырьками, поднялся на поверхность. Лишившись пузырьков, он опять утонул, и снова выделившийся из шампанского газ подхватил его и поднял на поверхность. Игорь Сергеевич поднял бокал с поднимающимся и опускающимся кусочком шоколада и показал его Вере.

– Смотрите, все как в жизни: вверх – вниз, вверх – вниз, и так бесконечно. В жизни есть моменты взлета и падений, вдохновения и серой скуки и много всего, – сказал немного грустно Игорь Сергеевич и замолчал. Потом предложил:– Давайте выпьем за то, чтобы мы всегда слушали свое сердце, и чтобы сердце болело только от любви…

– Прекрасный тост! – подняла бокал Вера. – А вы всегда слушаетесь свое сердце?

– Нет, а зря… Один мудрец сказал: «Разум может подсказать, чего следует избегать, и только сердце говорит, что следует делать».

За разговором время летело незаметно. Уже все отдыхающие разошлись, и только они одни сидели за столиком около окна. Официант деликатно не тревожил их.

– Как вы относитесь к тому, чтобы немного погулять? – сказал Игорь Сергеевич, внезапно обнаружив, что они остались одни.

– С удовольствием, – ответила Вера.

Они встали и пошли к выходу и лицом к лицу столкнулись с врачом Иваном Петровичем. Тот удивленно посмотрел на них и воскликнул: