В таком именно человеколюбивом и просвещенном духе равенства, гуманности и справедливости проводил в жизнь гр. Д. А. Милютин задуманную им реформу до самого[186] конца своей продолжительной и плодотворной службы, когда он в апреле 1881 г. вместе с своим единомышленником графом М. Т. Лорис-Меликовым должен был, ввиду наступившей реакции, выйти в отставку.

Военная реформа 1874 г. сравнительно с другими реформами была поставлена в особо счастливые условия применения. Тогда как крестьянскую и судебную реформу пришлось вводить в действие лицам, равнодушным к их духу или явно враждебным (как П. А. Валуев и гр. К.Н.Пален), военная реформа – и она одна — избегла этого важного неудобства, имевшего последствием постепенное искажение духа и сущности вводимых реформ, и применялась вполне согласно ее основному духу равенства, гуманности и просвещения.

Благие результаты не замедлили обнаружиться необыкновенно быстро и осязательно. Сила обстоятельств вынудила Александра II, заявившего еще 1 января 1874 г. при издании Устава о воинской повинности, «что он не ищет, как не искал дотоле, блеска военной славы», испытать физические и нравственные силы молодого преобразованного войска гораздо раньше, чем это допускало человеческое предвидение. Уже через три года по введении устава о воинской повинности, внушавшего консерваторам столько опасений своим «демократическим, либеральным духом», Россия вынуждена была двинуть на поле битвы впервые свое преобразованное в духе равенства, человеколюбия и справедливости молодое войско. И что же? Своими боевыми качествами, своим достойным поведением, которому должны были отдать справедливость друзья и недруги[187], новые войска на Балканах и Армянском плоскогорье не посрамили априорной веры друзей прогресса в русский народ и a posteriori наглядно подтвердили разумность гуманно-просветительных начал, положенных в основу великой военной реформы 1874 г.