– Ну а что ж не смочь то? – вздохнул отец.

– Веди себя естественно. Будь собой. Не пытайся играть – им нужны именно такие, как ты. Ладно?

– Так, яйцо курицу учить взялось? – улыбнулся отец.

– Так неизвестно же, что было раньше, – пошутил я в ответ. – Да, до выхода возьми время, чтобы машину успеть доделать. Так комфортнее переезжать будет. Да и с Васькой проще.

– А как иначе-то? Меня с работы одним днём не отпустят, – отец пожал плечами.

– Это спорно, но суетиться точно не надо, – ответил я. – Ну всё, пошёл я!

Я вышел в коридор, обулся и захватил вещи. Отец проводил меня до двери. Мы коротко обнялись на прощание.

– Если что – я на городской позвоню, вечером! – сказал я. – Ну если что-то вдруг нужно будет.

– Звони, – кивнул отец. – Пока я здесь.

– Блин, хорошо, что сказал! Пап, как переедешь – дай знать. Заедь ко мне как-нибудь в субботу, хорошо? Я в обед на месте буду, с КПП можно дежурному в расположение позвонить.

– Добро.

– Ну всё, погнал.

Я пешком дошёл до остановки автобуса на углу Ленина, возле обувной фабрики. А то мимо нашего микрорайона те ходили очень уж редко. Пешком идти было не вариант: вокзал на другой стороне города, сразу и автомобильный, и железнодорожный.

Вскоре подъехал рейсовый жёлтый «Икарус» с провисшей «гармошкой». До вокзала я добрался вовремя, за десять минут до отправления очередного автобуса на Москву. В то время они ходили часто – каждые полчаса, много народу работало в столице, так что маршрут был востребован.

Тогда под увеличение спроса как раз начали менять рейсовые автобусы: вполне комфортные, но старенькие красные «Икарусы» в междугородней компоновке на «Мерседесы», которые, может, и были чуть моложе – но особым комфортом не отличались. Внутри были мелкие сиденья, рассчитанные на хоббитов, не иначе. Спинки не откидывались. Расстояние между креслами такое, что можно ноги сломать, пытаясь их хоть как-то пристроить. Судя по многочисленным сохранившимся в салоне надписям на иврите, закупались они на лучших свалках Израиля.

Но мне повезло: в назначенное время к перрону подъехал ещё не списанный «Икарус».

Я занял купленное место возле окна и погрузился в свои мысли, стараясь спланировать день так, чтобы всё успеть.

Автобус шёл полупустым, соседа не было, так что, расслабившись в уютном кресле и вытянув ноги, я задремал. К счастью, обошлось без сновидений.

В Москву приехали около десяти. Несмотря на выходной день и утро, народу было много. В сторону вещевого рынка шёл сплошной поток. Многочисленные ларьки занимали почти весь тротуар на дороге к метро. Кто-то задерживался возле них, чтобы купить какую-нибудь мелочь, создавая сутолоку.

Я пробирался через толпу, стараясь никого не задевать.

Возле билетной кассы метро была небольшая очередь. Деньги я на всякий случай рассовал по разным карманам и старался их не светить, поэтому достал из левого кармана брюк заранее приготовленные пятнадцать тысяч двумя купюрами.

В девяносто шестом одновременно с полупрозрачными жетонами из жёлто-зелёного пластика были в ходу бумажные карточки с магнитной полосой на пять и десять поездок.

Купив карточку, я поднялся в метро. Именно поднялся: «Выхино» – наземная станция, к тому же с платформой, соединённой переходом в один комплекс с платформой электрички. До того, как сиреневая ветка была продолжена за МКАД, станция была конечной, и тут всегда хватало народу. А по утрам в начале нулевых случался полный коллапс.

Сейчас же в основном народ ехал из центра, на вещевой или продовольственный рынки. В центр вагоны шли полупустыми.

Я мысленно прикинул свой план на сегодня. Для начала – купить хорошие облегчёнки, которые были бы похожи на берцы, но максимально комфортные и, желательно, фирменные. Магазин, где продавались оригинальные «Мартинсы» и «Гриндерсы» в то время в Москве, насколько мне было известно, был всего один: «Армадилло» в Гостином дворе. Я сам там затаривался, когда впервые вернулся из загранкомандировки и у меня завелись деньги.