– Угу, – ответил я, проглатывая последний кусок колбасы. В руке у меня осталось ещё полбатона хлеба.

– Перекусил?

– Да, малость. Спасибо.

– Тебе спасибо – это ж твои деньги, – улыбнулся отец. – Ну что, на остановку?

– А давай пешком прогуляемся? – попросил я.

– Да далеко же!

Далеко по местным меркам – это значит пара километров через частный сектор. А я уже давно привык к столичным стандартам и гулять любил. Кроме того, мне совершенно не хотелось в автобус.

– Ну давай, – отец пожал плечами.

Мы пошли обратно, в сторону колледжа.

– Ты расскажешь, для чего завтра тебе в Москву рано понадобилось?

– Расскажу, – кивнул я. – За одеждой, пап. Купить кое-что.

– А мне обязательно с тобой ехать?

Я задумался. Себе я собирался взять какие-нибудь крутые берцеподобные «облегчёнки» вместо берцев. Многие парни так поступали, а начальство закрывало на такие вольности глаза. Такие вещи – это показатель статуса, опознавательный признак «свой-чужой» для определённой группы людей и их отпрысков. Плюс надо было купить что-нибудь поприличнее на осень из «гражданки». С теми же целями. А в Егорьевске такие шмотки просто не продавались в то время.

Насколько отцу для собеседования нужно будет что-то подобное? Поначалу я решил, что не помешает, а теперь вдруг засомневался. Лучше бы одеться прилично, по меркам этого времени, но попроще. Надо показать заинтересованность и готовность впахивать, а не отсутствующий пока что статус…

– Знаешь… – ответил я. – На самом деле, наверное, не обязательно.

– Хорошо, – кивнул отец. – А то надо будет работы проконтролировать. Откладывать не хочется – пока тепло. И ты не думай – мужики не будут до поросячьего визга нажраться. Сказали завтра займутся – значит, так и будет.

Я молча кивнул. Он достал одну из своих ужасных сигарет и щёлкнул зажигалкой.

– Помнишь, ты обещал, что, если с работой решится – ты бросишь? – спросил я.

– Так вроде пока не решилось, – отец улыбнулся и пожал плечами.

– Я к тому, чтобы ты про своё обещание не забыл.

Он посмотрел на меня внимательно. Потом вдруг кивнул и сказал с серьёзным видом:

– Если вдруг действительно получится – не забуду.

Я чувствовал, что начинает меняться мой взгляд на мир. В груди поселилось странное предвкушение чего-то хорошего. При этом никаких объективных оснований для этого не было: я ввязался в опасную авантюру, завтра мне возвращаться в лагеря, после которых начнётся настоящая курсантская жизнь, в которой маловато свободы, зато много маразма. При этом надо будет крутиться. Менять жизнь, решать стоящие задачи…

И всё же мир вдруг стал непривычно ярким, насыщенным. Полным запахов и предчувствий.

Вечер стоял по-летнему тёплым, солнце золотило лёгкие облачка у горизонта. Тёплый ветерок пах землёй, деревом и костерком. Наверно, кто-то решил выйти на шашлыки к прудам.

Перед ужином я решил сходить прогуляться. Дошёл до своей школы. Картины далёкого прошлого всплывали из памяти, обретая яркость и объём. Проявлялись какие-то незначительные детали, которые вроде бы не имели большого значения – но почему-то отложились в памяти: вот здесь я стоял на выпускной линейке. А вон там, сбоку – окна нашего кабинета. Вспомнился цвет классной доски: тёмно-зелёный, и то, как некачественные цветные мелки противно на ней скрипели. Как её приходилось отмывать во время дежурств по классу. Даже запах учебной аудитории – и тот, оказывается, хранился в памяти все эти годы, вдруг оживая…

Я чувствовал прилив энергии, которую надо было куда-то девать. Иначе уснуть было бы тяжеловато, а завтра мне нужна свежая голова.

Я вышел на задний двор школы, где была расположена спортплощадка. Подошёл к турникам, начал делать подъём переворотом. Удивительно, каким послушным и лёгким было тело! После пары подходов я решил попробовать сделать склёпку, которую не делал, наверное, лет двадцать. И со второго раза у меня получилось! Оживали не только детали давних воспоминаний – но и моторная память. Вроде бы эфемерная информация, сохранённая в квантовых структурах, для которых само понятие времени – абстракция, а вот: прямое влияние на тот мир, который мы считаем реальным.