На фоне неизменных заверений Facebook, что он не отслеживает пользователей, даже несмотря на множество твердо установленных фактов, среди специалистов росло разочарование, а среди публики – растерянность. Похоже, в этом и состоял замысел. Отрицая все обвинения и заявляя о своей приверженности благу пользователей, Facebook выиграл себе целых полтора года, чтобы заставить мир привыкнуть к кнопке «Нравится», превратив этот теперь всем известный культовый поднятый вверх большой палец в незаменимый в виртуальном общении костыль[429].
Это серьезное достижение проложило путь к этапу адаптации в цикле изъятия, когда в конце ноября 2011 года Facebook пошел на соглашение с Федеральной торговой комиссией по обвинениям в том, что он систематически «обманывал потребителей, говоря им, что они могут хранить свою информацию Facebook конфиденциально, а затем неоднократно разрешая доступ к ней третьим сторонам и делая ее общедоступной»[430]. Жалоба, поданная EPIC и коалицией защитников конфиденциальности в 2009 году, инициировала расследование комиссии, которое выявило множество доказательств невыполнения обещаний со стороны корпорации[431]. Среди них изменения сайта, сделавшие личную информацию общедоступной, доступ третьих лиц к личным данным пользователей, утечка личных данных в сторонние приложения, программа «проверенных приложений», в которой ничего не проверялось, предоставление доступа к личной информации рекламодателям, доступ к персональным данным после удаления учетной записи и нарушение принципов Safe Harbor Framework, которые регулируют передачу данных между Соединенными Штатами и ЕС. В параллельной вселенной надзорного капитализма каждое из этих нарушений идеально отвечало целям императива извлечения. Приказ Федеральной торговой комиссии запретил компании продолжать вводить пользователей в заблуждение, потребовал получать от пользователей явное согласие на новые политики конфиденциальности и предписал ввести комплексную программу конфиденциальности с проверкой ее соблюдения каждые два года в течение двадцати лет. Председатель комиссии Джон Лейбовиц настаивал на том, что «инновации Facebook не должны происходить в ущерб конфиденциальности потребителей»[432]. Но Лейбовиц столкнулся не с компанией; он столкнулся с новой формой рынка с четкими и бескомпромиссными императивами, цели которых могут быть достигнуты только за счет конфиденциальности пользователя.
Перенаправление началось быстро. В 2012 году компания объявила, что будет таргетировать рекламу на основе использования мобильного приложения, что стало возможным благодаря работе с Datalogix, помогавшей определить, когда онлайн-реклама приводит к реальным покупкам. Этот гамбит требовал извлечения личной информации, включая адреса электронной почты, из учетных записей пользователей. В 2012 году Facebook также предоставил рекламодателям доступ к таргетированным данным, которые включали адреса электронной почты, номера телефонов и посещения пользователями веб-сайтов, и признал, что его система сканирует личные сообщения на предмет ссылок на сторонние веб-сайты и автоматически регистрирует «лайки» на этих веб-страницах