Невозмутимый, сосредоточенный, он мчал, срезая углы, улицы, светофоры, формируя какую-то свою реальность, в которой по Москве можно было ездить со скоростью сто десять.

– Нет. Не знаю. Да, зефир везу. И дожидаться буду. Сколько потребуется.

Последнее прозвучало довольно дерзко, и я сделала попытку улыбнуться –  по-настоящему. Не то чтобы получилось удачно. Я нервно покрутила сотовый в руках, думая, куда его деть, когда пойду… пойду закрывать реальность. На экране был кусок совсем другой жизни: дождь и красная телефонная будка – старый-старый расплывчатый снимок.

– Можно вещи тут оставить? – спросила я у парня, решив, что он уже договорил.

Тот посмотрел на меня в зеркало заднего вида и молча кивнул. Глаза красивые. А так я даже и рассмотреть его не успела, потому что Туров на пару с Арлиновой вливали в меня последние инструкции, наверное, с полчаса, говоря наперебой и одновременно, и хоть бы что полезное вспомнили вместо пересказа учебников.

– Солнышко, – верещала Арлинова, – забудь, что я тебе наговорила, но помни, ради всего святого, что это тебе не “Оттенок льда”! Что ты станешь частью книги, как только шагнешь в прорыв, и с каждой секундой вспомнить, зачем ты там, будет сложнее и сложнее! Зацепись за что-нибудь мыслями, не давай той реальности власти над собой.

Рекомендация была настолько же полезной, насколько бесполезной и ненужной одновременно. По словам Макса, сделать это было просто невозможно. Прорыв закручивал, ломал под себя, и сегодня мне предстояло познакомиться с этим в одиночку.

– Спонтанный, – бодро вещал Туров, – никто даже и не думал, что на это могут купиться, я тут пролистал по диагонали – вообще ни о чем, космическая станция какая-то, монстры, компьютерная игрушка, а не книга. Но сегодня – сегодня просто зашкалило. Похоже, стандартная схема, Оливин, кто-то из тысячников в своем блоге кинул ссылку, и она разошлась, как рябь по поверхности, понимаешь, по поверхности нашего мира, но только со скоростью, раз в двадцать превышающей обычную. В книгу поверили и стали горячо рекомендовать друг другу. Нет, Оливин, я считаю, если в это верят, то конец света должен уже настать, поделом, правильно.

Я вздохнула, возвращаясь в реальность, к молчавшему телефону. Может, надо позвонить попрощаться? Хотя бы маме, если не Лешке?

– Прорыв? – коротко поинтересовался водитель, снова глядя на меня.

– Он самый, – отозвалась я, неуверенная, можно ли ему что-то говорить.

– Первый раз?

Я чуть пожала плечами в ответ. Парень начинал меня утомлять. Я просто не в силах была удержать в руках столько нитей.

– Я вас раньше не возил никогда, – сказал он примирительно.

– Зефир? – спросила я, приподняв брови.

Парень резко рассмеялся:

– Закрытие фантастических реальностей. Зе-фир.

– Когда доедем?

– А мы, собственно, уже. – Он повернул руль вправо и затормозил.

Я в последний раз посмотрела на экран мобильного, с досадой швырнула его на кожаное сиденье и выскочила на улицу, поднимая воротник пальто. Напрасно. В переулке было лето. Или, по крайней мере, ранняя осень, точно не скажешь. Я бросила взгляд на дорогу, по которой мы приехали. Вдалеке еще царила зима, но тут…

– Удачи пожелайте. – Я механически размотала шарф и бросила пальто внутрь.

– Удачи! – Парень даже из окна высунулся. – Меня Миша, кстати, зовут.

Пришлось обернуться, несмотря на то, что взгляд, как магнитом, притягивало к мерцающей полосе около стены дома.

– Оливин, – буркнула я, возвращаясь на бренную землю, и тут же охнула.

Если прорыв затянул меня с такой силой, когда я на него посмотрела, то чего же ждать дальше?! Старательно не поворачиваясь, я сделала три шага по направлению к машине.